Сговор диктаторов или мирная передышка?. Арсен Мартиросян
против Украины, синхронизируя все это с политикой Японии».[113] После ликвидации нацистами 15 марта 1939 г. Чехословакии польским руководителям приходилось все чаще задумываться над тем, как быть. В Варшаве понимали, что в ближайшее время Польша, а не кто-то другой окажется очередным объектом германской агрессии. Начались лихорадочные попытки активизировать отношения с Англией и Францией, весьма подпорченные в 1938 г., когда Польша приняла участие в расчленении Чехословакии.
В канун предстоявшего визита Ю. Бека в Лондон МИД Франции передал 18 марта 1939 г. британскому правительству следующую «абсолютно достоверную» информацию. Бек предложит в Лондоне союз, но исходит из того, что это предложение будет признано неприемлемым. Вернувшись в Польшу, Бек сообщит о своем предложении и его отклонении, после чего заявит, что «у Польши были две альтернативы – склоняться к Великобритании или Германии, и теперь ясно, что она должна объединиться с Германией». Бек готов найти выход из создавшегося положения «даже путем превращения в вассала (может быть, главного вассала) нового Наполеона».[114] Советскими предложениями англичанам и французам от 17 апреля предусматривалось оказание тремя державами помощи Польше в случае агрессии против нее. Такая позиция СССР предопределялась заинтересованностью в сохранении Польши в качестве независимого государства. 10 мая Варшаву посетил В. П. Потемкин. После беседы с Ю. Беком он телеграфировал в Москву: «Путем подробного анализа соотношения сил в Европе и возможностей эффективной франко-английской помощи Польше привел Бека к прямому признанию, что без поддержки СССР полякам себя не отстоять. Со своей стороны я подчеркнул, что СССР не отказал бы в помощи Польше, если бы она того пожелала».[115] Однако на следующий же день (11 мая) польский посол в Москве В. Гжибовский известил В. М. Молотова об официальной реакции его правительства. Он заявил, что, во-первых, инициатива в переговорах трех держав о гарантировании Польши «не соответствует точке зрения польского правительства»; во-вторых, «Польша не считает возможным заключение пакта о взаимопомощи с СССР».[116] Когда в середине августа 1939 г. до нападения Германии на Польшу оставались считанные дни, вопрос о помощи Польше оказался в центре внимания в переговорах военных делегаций СССР, Англии и Франции. Посол Франции в Москве П. Наджиар писал, что поведение Польши «не может не иметь серьезных последствий для дела мира». Провал переговоров в результате позиции, занятой поляками, может побудить Гитлера к началу военных действий.[117] Париж попытался воздействовать на правительство Польши. Безрезультатно. В записке военного министерства Франции о переговорах в Москве отмечалось, что для облегчения полякам решения в пользу сотрудничества с СССР советская делегация очень четко ограничивала зоны прохода советских войск через польскую территорию и определяла их из соображений «исключительно стратегического характера».
АВП СССР. Ф. 06. Оп. 1. П. 4. Д. 34. Л. 25–27.
DBFP Ser. 3. L., 1951. Vol. 4. P. 373.
АВП СССР. Ф. 059. Оп. 1. П. 296. Д. 2046. Л. 126.
АВП СССР. Ф. 06. Оп. la. П. 26. Д. 18. Л. 110.
DDF. Sér. 2. Т. 18. Р. 211–212.