Жизнь – это нечто большее. Галина Шаульская
что люди увидят мою слабость и воспользуются ей. Большую часть жизни мне приходилось быть сильной, запирая свою горечь на замок. Утрамбовывая их внутри себя, на нижних этажах сознания, и пряча ключ от кладовой в таких укромных местах, что сама с трудом находила сперва выход оттуда, а затем дорогу обратно.
В тот день я впервые в жизни ощутила подлинную поддержку человека, который сидел рядом со мной. Я вдруг поняла, что любовь – это бесценное и священное слово, которым описывается бескорыстное, милосердное и безграничное чувство, без условий. Чувство принятия человека таким, какой он есть. Тогда же я поняла, что нельзя любить всех, но можно желать любви каждому всем сердцем. Нельзя быть добрым со всеми, но добра можно искренне желать людям, таким же, как я, ведь ничто не разделяет нас, и, в сущности своей, мы ничем не отличаемся.
Глава III
Мы рассекали встречный воздух, как серферы рассекают воду на гребне волны, стараясь удержаться на плаву.
– Кейс! – послышался крик сзади, – посмотри сюда!
Я остановилась на светофоре, чтобы обернуться.
– Посмотри, что он пишет! – кричала Сара, надрывая глотку сквозь закрытый шлем.
«Совещание переносится на 14:00. Ты мне нужна в офисе для завершения плана. Я подъеду за тобой в течении часа. Передай Кейс, что он ждет ее в парке через два часа для подготовки презентации».
«Что за черт», – подумала я, жестом руки показывая, что все поняла.
– Куда тебя отвезти?
– Я не знаю, – помедлила она, – может, скажем ему, что мы на Мэдисон Стрит?
– А что мы там делаем так рано утром?
– Вообще, это не его дело! – с нахальным видом произнесла она, заставляя меня рассмеяться.
– Поняла тебя! – прокричала я сквозь проносящийся гул транспортного движения. – Держись!
Через несколько минут мы уже были у нашего любимого кафе, чьи стульчики выползали на улицу, как кроты после дождя, глядя прямиком в жерло вулкана, олицетворяющее нью-йоркскую утреннюю жизнь, с одной стороны, и реку с Манхэттенским мостом, с другой.
– Как здорово, правда? – с восхищением протянула Сара: глаза ее горели.
Да, это место было поистине чудесным. Оно носило в себе какой-то волшебный и такой непонятный нам характер. Хозяйкой этого заведения была молодая девушка по имени Джессика, с ней мы познакомились еще пару лет назад.
Увидев ее, Сара подбежала к ней навстречу:
– Джесси, привет! Как мы рады тебя видеть! – восторженно вопила она.
– И я вас, – приветливо произнесла она, – что вы тут делаете в такую рань?
Я оставила мотоцикл и подошла к ним, радостно улыбаясь:
– Привет-привет, – медленно проговорила я, обнимая ее самым теплым образом.
– У нас изменилось время и место совещания, – недовольным тоном произнесла Сара, закатывая глаза, – и мы как обычно узнали об этом в самый последний момент.
Джесс пригласила нас присесть за свободный столик и со всей искренностью добавила:
– О чем-то лучше узнать в любой из моментов,