Тайны французской революции. Эжен Шаветт
возразил великан равнодушно, – я бы тебя оставил на твоем месте до светопреставления, но госпожа велела тебя перенести в эту комнату, где сама за тобой ходила.
– А как зовут твою госпожу?
– Гражданка Сюрко.
– Какая-нибудь пожилая дама, без сомнения? – добавил Бералек, который, по какому-то необъяснимому побуждению не хотел говорить о событиях ночи.
– Она – пожилая! – загоготал гигант. – Ей всего-то двадцать лет, и она первая красавица в квартале.
– Ты говоришь, что она велела перенести меня в эту комнату?
– Да, в комнату гражданина Сюрко.
– А, так это муж ее уступил мне свою постель? – возразил раненый, которому не понравилась эта новость.
– О, это нисколько не стеснило гражданина Сюрко!
– Почему?
– Потому что гражданка Сюрко уже три года как вдова.
– Ах, бедняга Сюрко! – вскричал Ивон огорченно, в то время как совсем иное чувство говорило в нем.
– Да, умер, положительно умер… Я сам свалил его в большую яму, – сказал верзила, который, при воспоминании об этом грустном событии опять залился хохотом.
«Экая скотина!» – подумал Бералек.
– Да, три года прошло с тех пор, как гражданка Сюрко овдовела. А эта комната стояла с тех пор пустая, – прибавил великан, когда у него прошел этот странный порыв веселости.
– Так мое пребывание здесь не обеспокоило твою госпожу?
– О, в этом доме, слава богу, не занимать комнат! Подумай-ка, гражданин: три громадных этажа! Кухарка не спит здесь, и остаемся во всем большущем доме мы вдвоем: госпожа да я.
– А! – удивился Ивон.
В уме молодого человека опять ожило воспоминание о шуме, слышанном ночью.
Глуповатый слуга, стоявший у постели кавалера, когда тот очнулся, не лгал, говоря, что хорошенькое создание, склонившееся ночью над его изголовьем, была гражданка Сюрко, содержательница косметического магазина на улице Мон Блан.
Госпожа Сюрко – одна из главных действующих лиц нашего рассказа, поэтому мы должны познакомить читателя с ее прошлым и объяснить, каким образом хорошенькая хозяйка жила одна со своим слугой в этом просторном, пустом доме, где Ивон, однако, слышал ночью странные звуки.
Для этого обратимся к событиям трехлетней давности, к тому времени когда хозяин магазина однажды вечером отдал Богу душу за стаканом вина.
Начнем с Флореаля[9] III года Республики, то есть с тех немногих месяцев, которые после Террора предшествовали учреждению Директории. В это самое время смерть внезапно похитила достойного и многоуважаемого владельца магазина Муциуса Сюрко. Он отошел в лучший мир, оставив вдову, прелестную, свеженькую брюнетку семнадцати лет, продолжавшую с тех пор его торговлю. Много ли и сильно ли горевала вдова Сюрко о потере супруга? Мы не смеем этого положительно утверждать. Ее отчаяние не было ни слишком долгим, ни слишком глубоким. Вернее можно сказать, что она была удивлена внезапной смертью человека, который не имел даже времени произнести свое «аминь», потому что Сюрко, по словам
Флореаль (20 апреля – 19 мая) – восьмой месяц республиканского календаря, действовавшего с октября 1793-го по 1 января 1806 года.