Дракон: Я – Дракон. Крылья за спиной. Жестокая сказка. Три войны (сборник). Александр Сапегин
Одного взгляда на отражение Андрею хватило, чтобы понять – он не человек. Нет, лицо в отражении было лицом прежнего земного мальчишки: картину портили синие глаза с вертикальными желтыми зрачками и острые клыки во рту, подходящие вампирам из голливудских историй. На месте был весь набор, вырос пятерик выбитых Ниром передних зубов, даже зубы мудрости украшали верхние и нижние челюсти.
– Я была права, тебя пытал эльф, – сказала Яга, рассматривая уродливые шрамы на спине и боках Андрея. – Какая мерзость, отсроченное заклинание не снимается воплощением. Каким надо быть подонком, чтобы применить это, лучше сразу убить, чем так…
Что «чем так», она не договорила. Шрамы ее интересовали, но они были не первыми в списке ее вопросов.
– Обратно превратиться не пробовал? – спросила она у оторвавшегося от зеркала молодого, м-м-м, не человека. Андрей отрицательно мотнул головой. – Попробуй, представь себя драконом…
Ягирра не договорила, Андрей послушно представил себя драконом, раздался крик отскочившей от драконьей туши эльфийки:
– Чуть не задавил, дурак! – хохотнул и тут же заткнулся от сурового взгляда Батя. – Теперь обратно.
Да пожалуйста! Где передник? Старый-то в клочья. Прикроемся руками.
– Еще раз! – Можно еще раз, передника нет, не жалко, да и удобней как-то, когда ничего не болтается ниже пояса и не надо это прикрывать. – Обратно. Поразительно! Если бы не видела своими глазами, ни за что не поверила бы, что подобное возможно. Давай опять в человека.
– Надоело.
– Последний раз, нужно сравнить ауру в разных ипостасях. – Если только ради науки… – Карегар, ты видишь, у него аура не меняется. Форма и цвета как у чистокровного дракона. Мне надо подумать.
Подумать так подумать, порадовавшись, что от него отстали, Андрей срулил в свой угол у камина и, покрутившись вокруг себя, плюхнулся на каменную лежанку. Веки захлопнулись как по команде «отбой».
…Ему снился отец, обнимающий за плечи маму, рыдающую у небольшой гранитной плиты на городском кладбище. На черном граните ничего нет, ни имени, ни портрета, но он знает, что его похоронили под этой плитой. Папа насилу уводит маму от могилки и отвозит ее домой. Андрей едет вместе с родителями на длинной черной машине, пытается докричаться до них, сказать, что под плитой никого нет, но его не видят и не слышат. Дома его встретили Люшка и Ирка, у сестер опухшие и заплаканные глаза, из зала, стуча когтями по паркету, вышел Бон. Добыча! Из груди вырывается довольный рык, еще недавно не замечавшие его сестренки визжат как резаные поросята, из комнаты выбегают папа и мама, а он, с драконьей мордой, кромсает воющего Бона.
– Ты не мой сын! – сказала мама. – Мой сын умер.
На этом моменте он проснулся… Оба сердца колотились в бешеном ритме, когти на передних лапах глубоко вонзились в камень лежанки, из груди вырывалось приглушенное рычание.
– Что с тобой? – сверкнули в темное глаза Карегара.
– Я должен им послать весточку…
Дальше