Высшая милость. Даниэла Стил
Скажу в утешение твоей честной душе, что да, меня поймают. И это произойдет, скорее всего, достаточно быстро. Они конфискуют все наше имущество или какую-то его часть, и оба дома, и самолет, и большую часть того, что останется. Все, что они не возьмут, мы продадим.
Он говорил об этом как об уже случившемся: едва началось землетрясение, он уже знал, что его песенка спета и разрушается весь его бизнес. Содрогание земных пластов перевернуло воздвигнутое им здание собственного успеха, стерев его в порошок.
– И как мы будем жить? Это ты себе представляешь?
– Займем денег у друзей, я думаю. Не знаю, Сара. Давай будем решать, когда все произойдет. Прямо сейчас, сегодня, у нас все хорошо. Никто не придет за мной, пока не ликвидируют эти завалы. Посмотрим, что будет на следующей неделе.
Но Сара уже не могла думать иначе, чем в трагических красках. Все эти махинации, которые проделывал Сет… Ими он поставил их жизнь в рискованное положение – самым худшим из возможных вариантов.
– Думаешь, они могут забрать наш дом? – Она вдруг ощутила панический ужас, обведя глазами комнату. Этот дом принадлежал ей. Ей не нужен был такой дорогой дом, но это было то место, где они сейчас жили, куда она принесла своих новорожденных крошек… Перспектива потерять все это пугала ее. С минуты на минуту их могли оставить без средств к существованию, если Сета арестуют и осудят. От одной этой мысли она впала в отчаяние. Ей придется искать работу и жилье. А где будет Сет? В тюрьме? Еще несколько часов тому назад единственное, что ее беспокоило, это живы ли дети, спаслись ли они, не обрушился ли на них дом. И вдруг после всего, в чем признался Сет, все, что действительно теперь принадлежало им, были только их дети. А дом и правда разрушился. А она четыре года была замужем за незнакомым человеком. Он был отцом ее детей. Она любила его и доверяла ему.
Все эти мысли кружились в ее мозгу без остановки. Она начала плакать еще сильнее. Сет попытался обнять ее, но она отстранилась. Она не могла понять, кто он ей в эти минуты – родной человек или враг…
– Я люблю тебя, детка, – сказал он тихо, когда она с удивлением взглянула на него.
– Как ты можешь такое говорить? Я тоже тебя люблю, но посмотри, что ты с нами сделал. Не только с собой и со мной, но и с нашими детьми. Нас могут выбросить на улицу. А ты можешь оказаться в тюрьме.
Именно так, скорее всего, и будет, подумала она.
– Может быть, все еще обойдется, – попробовал он разуверить ее, но она его просто не слышала. Она слишком хорошо знала правила Комитета, чтобы поверить той ерунде, которую он ей сейчас пытался втереть. Над ним нависла ужасная опасность ареста и отправки в тюрьму. Они оба понимали, что если это произойдет, то вместе с арестом уйдет и их жизнь. Они уже никогда не будут жить так, как сейчас.
– Что нам делать? – спросила она прерывистым голосом, совершенно потерянная. Трудно было узнать в ней ту молодую гламурную кошечку, которая была на благотворительном вечере. Это была просто насмерть перепуганная женщина. Поверх вечернего платья на ней был свитер, ноги босые,