Наша первая революция. Часть I. Лев Троцкий
они так любят – на большом расстоянии, которому они так горячо сочувствуют, когда он умирает на бакинских мостовых.
Пролетарии еще не раз появятся на собраниях «общества» и поставят либералам в упор убийственный для них вопрос: что же дальше?
Земцы подали прошение о конституции. Их прошение было найдено не заслуживающим уважения. Московское земство заявило, что оно взволновано, и прекратило свои заседания. Черниговские и смоленские земцы просто разъехались по домам. Симферопольская дума отложила свои заседания, не рассмотрев бюджета. Такое самоупразднение – вполне уместный акт, если б к нему прибегли все земства и думы, выставив принципиальную мотивировку своей стачки. Но и тогда оставался бы во всей своей силе вопрос: что же дальше?
В своих резолюциях земцы «выражали надежду». Надежда оказалась утопической. В свою очередь освобожденческие quasi-демократы в последние два года то и дело «выражали надежду» на земцев. Их надежда на земцев оказалась обманутой вместе с надеждой земцев на самодержавие.
Что же дальше? Ответ может быть один: апелляция к массе, то есть к революции. Но к массе можно идти только с демократической программой. И если раньше мы старались показать, что наша демократия может быть только революционной, то здесь нужно добавить, что переход к революционной тактике мыслим только на почве демократической программы.
Вне революции нет путей для решения вопроса политической свободы. Это должны понять даже глухонемые слепцы в результате последнего периода правительственных обещаний, земских совещаний, либеральных банкетов и царского указа.
К свободе путь лежит через революцию, к революции через демократическую программу.
К интеллигентной «демократии», – демократией мы называем ее в счет ее будущего, – плетущейся за земцами, пролетариат должен обратиться со словами, которые Уланд[55] сказал некогда вюртембергскому ландтагу:
Und konnt ihr nicht das Ziel erstreben, So tretet in das Volk zuruck!..
(Если не можете добиться цели, Вернитесь обратно к народу).
Л. Троцкий. ПРОЛЕТАРИАТ И РЕВОЛЮЦИЯ
Но пролетариат должен не только звать к революции, прежде всего он должен сам идти к революции.
Идти к революции не значит непременно снаряжаться к назначенному на определенный день вооруженному восстанию. Для революции нельзя назначить день и час, как для демонстрации. Народ никогда еще не делал революций по команде.
Но что можно делать, так это ввиду неизбежно надвигающейся катастрофы выбирать наиболее удобные позиции, вооружать и вдохновлять массы революционным лозунгом, выводить единовременно на поле действия все резервы, упражнять их в боевом искусстве, держать их все время под ружьем, – и в подходящую минуту ударить по всей линии тревогу.
Значит это только упражнение собственных сил, а не решительное столкновение с силами врага, – только маневры, а не уличная революция?
Да,
Уланд – знаменитый немецкий поэт, историк литературы и вюртембергский политический деятель (1787 – 1862). После революции 1848 г. был выбран во франкфуртский парламент, где явился членом левой, определенным сторонником велико-германской партии (стоявшей за включение Австрии в будущую объединенную Германию) и демократом. – Цитируемое в тексте стихотворение написано в 1817 г. (Den Landstanden zum Christophstag 1817 г.). Первая строчка приведена не вполне точно, – у Уланда сказано: Und kann es nicht sein Ziel erstreben, и т. д. (Если же оно – т.-е. ваше последнее, решительное слово – не сможет добиться цели, и т. д.).