Урга и Унгерн. Максим Толмачев
белого цвета. Само знамя было соткано из того же мягкого и уютного света и простиралось во все стороны. А потом все начало драматически меняться. Свет стал медленно тускнеть. На знамени появились бледно-алые пятна, которые все быстрей разрастались, поглощая белый свет и окрашивая окружающее пространство в кровавые тона. Лик на знамени вдруг открыл глаза. Это были глаза страшные, черные и бездонные, жадные глаза хищного зверя. Улыбка из смиренной стала свирепой, рот превратился в зубастую пасть чудовища, и я почувствовал жар пламени, которое охватило все вокруг. Вдруг стало понятно, что я с огромной скоростью лечу вниз, и меня обуял ужас. Сердце сжалось настолько, что мне стало больно, и я, вскрикнув, зажмурился, ожидая страшной развязки.
Дверь юрты была распахнута, фон Унгерна внутри не было. Снаружи ощущалась какая-то утренняя оживленная суета многочисленных людей. Я приходил в себя, понимая, что спал. Сердце еще громко колотилось в груди, но дыхание уже немного выравнивалось. Выйдя из юрты, увидел множество монахов с мотками разноцветных флагов. Все готовились к Майдари Хуралу, который должен был пройти послезавтра, во время полнолуния пятнадцатого лунного летнего месяца. С трудом натянул обувь, ноги отекли после долгой дороги, и их пришлось впихивать в сапоги с ощущениями неприятными и болезненными. Запахи, которые разносились по воздуху, говорили о том, что где-то рядом варят мясо и чай.
Храм возвышался над монастырским селением; судя по монотонному пению и далеким звукам труб, там проводилось утреннее богослужение.
– Алексей Васильевич, доброе утро! – знакомый голос заставил меня вздрогнуть, задумчивость и остатки сна исчезли вмиг. Я повернулся на голос и увидел барона Унгерна в монашеском багровом одеянии, с четками в руках и широкой улыбкой на лице. Думаю, он наслаждался произведенным на меня впечатлением.
– Здравствуйте, Роман Федорович, непривычно видеть вас без формы, да еще и не при оружии. Кто это вас так нарядил?
– Долгая история. Вы вчера изволили заснуть, а мне не спалось, я вообще мало сплю, а в новых местах и подавно. Чтобы с боку на бок всю ночь не ворочаться, решил прогуляться… А вы знаете, что всю неделю в здешнем храме ночные службы?
– Вы на службе в храме ночь провели?
– Ну не всю ночь, – фон Унгерн отвел глаза, и улыбка ушла с его лица. Какое-то время он молча смотрел в пространство перед собой, а потом в свойственной ему манере резко перевел тему разговора в совершенно другое русло. – Пойдемте пить чай! – И, развернувшись, не дожидаясь ответа, двинулся в сторону костра, где уже собрались монголы, очевидно, помогавшие в службе монашескому братству.
– Да, конечно, вот только умоюсь, – ответил я вслед барону. Уверен, моих слов он не услышал.
Невдалеке от монастыря через всю долину текла река. Русло ее было довольно широким. Весной река была, пожалуй, многоводной, но в этот летний месяц ее можно было без