Урга и Унгерн. Максим Толмачев
торговые караваны с улясутайского тракта теперь попадают к нам в руки. Скоро возьмем под контроль троицкосавский тракт и получим людское пополнение, сам ведь знаешь, большевики отжимают остатки русской армии вглубь страны. Много народу без дела по дорогам шляется, и военного, и штатского, а нам сейчас любой сгодится.
– А мне что же прикажете делать? – энтузиазма в моем голосе было не много, Унгерн нахмурил брови и некоторое время молчал.
– Слушай сюда, Рерих… Свой выбор ты сделал, отпустить тебя я теперь не могу, так что отбрось все лишние мысли и примени свою смекалку на то, чтобы организовать мне в дивизии интендантскую службу. Чтобы провизии, фуража и боеприпасов было у нас с запасом, и медицину мне наладь заодно. За саботаж я люто наказываю, это ты очень быстро уяснишь. Очень не советую хитрить со мной и разводить канцелярщину. Давай-ка выпьем, братец, чаю… и кристаллы свои доставай, мне сегодня спать никак нельзя!
Неожиданные повороты разговора сбивали меня с толку. На лице Дедушки была теперь улыбка, он услужливо разливал чай из мятого китайского чайника. Я достал склянку с метамфетамином, и мы приняли небольшую дозу, чтобы взбодриться.
Ранним утром следующего дня мы выехали с генералом Унгерном и его адъютантом Ружанским в полевой лагерь генерала Резухина на Баруне. Двигаясь с Северо-Запада от Урги, мы вскоре нагнали китайский караван из десятка верблюдов, хорошо охраняемый конными бойцами. Барон, на скаку обогнав караван, дал команду всем остановиться. Нас было только трое, причем вооружены винтовкой и наганом лишь барон и его адъютант, но караванщик подчинился, а военизированная охрана из всадников остановилась, не оказывая сопротивления. Начальником каравана являлся довольно упитанный господин на маленькой монгольской лошадке. Он сначала о чем-то пытался спорить с бароном, но после нескольких фраз приуныл и только кивал головой. Потом Унгерн скомандовал бойцам спешиться и сложить оружие. Те нехотя повиновались. Дедушка приказал мне собрать все винтовки, а сам, проходя вдоль шеренги разоруженных солдат, вглядывался в их лица. Среди охраны было и несколько русских. Напротив одного из них Унгерн задержался дольше обычного. Задал какой-то вопрос и, не дождавшись ответа, неожиданно для всех выстрелил ему из нагана в голову. Та же участь постигла еще двух китайцев из шеренги, они отличались от других наездников короткой прической вместо длинных кос, что выдавало в них гаминов. После казни барон извлек стреляные гильзы из барабана своего револьвера, заменил их на новые патроны, вложил оружие в кобуру, сел на свою кобылу Машку и поскакал впереди каравана, дав нам с Ружанским знак следовать за ним.
Кавалерийских навыков у меня практически не было, а ехать с кучей винтовок за спиной было просто мучительно. Матерясь в сердцах, я догнал на своей лошаденке Дедушку, который, опережая мои вопросы и даже не поворачиваясь в мою сторону, объявил:
– Большевиков