Тайный посол. Том 1. Владимир Малик
Не рассчитал я, капудан-ага. Потратился в Кафе. Дорога мне еще далекая – деньги нужны. Ты ничего не теряешь. Вот часть платы деньгами, вместо остальной выбирай себе какого хочешь раба. Продашь – получишь деньги. Еще с барышом будешь…
– Не нужен мне барыш! Раб сдохнет или убежит, и я останусь в дураках. Заплати мне мое – и освобождай корабль! Если б знал я, ага, что ты такая дрянь, то не связывался бы с тобой!
– Привяжи свой язык, капудан-ага, а не то потеряешь! – повысил голос Гамид. – И вот что: бери раба! А не хочешь – ничего не дам!
– Это на тебя похоже! Давай! Шайтан не брат – с ним подобру не договоришься! Только сам выберу…
– Я давно тебе об этом твержу, а ты уперся, как старый ишак!
После обмена такими «любезностями» капудан-ага и Гамид сошли с кормового мостика. Остановились возле невольников.
– Этого, – ткнул капудан-ага пальцем в грудь Романа. – И убирайся ко всем чертям с моего корабля!
Телохранители Осман и Кемаль поволокли Романа снова в трюм.
– Прощай, Арсен! – крикнул дончак. – Не поминай лихом! Удастся вернуться домой – передай в станицу Бобровскую… друзьям, а семьи не имею…
За ним захлопнулась крышка люка.
По шатким доскам невольников свели на берег. Здесь же, в небольшой закопченной кузне, всем на руки надели кандалы. А Арсену – еще и на ноги. Только Яцько остался незакованным.
Выступили в полдень. Гамид ехал на коне впереди каравана, состоявшего из десятка ослов, нагруженных покупками. За невольниками следили Кемаль и Осман. Комичную картину представляли со стороны эти длинноногие верзилы, горбившиеся на маленьких осликах. Однако длинноухие, с торчащими ребрами животные будто не чувствовали их веса и потихоньку топали, кивая головами.
Время от времени каравану встречались молчаливые путники с темными, словно окаменелыми, лицами и быстрыми взглядами черных глаз, отряды вооруженных спахиев[25] на конях и пеших янычар, степенные волы, тянущие неуклюжие арбы с огромными дощатыми колесами, нищие в лохмотьях…
Небольшие села удивляли невольников своим необычным видом. Низенькие круглые хатки из кирпича-сырца теснились в ущельях под скалами или на каменистых берегах мутных потоков. Омытые дождями, прокаленные солнцем, с мазаными глиняными кровлями, они походили на серые черепа, чернеющие пустыми орбитами – узкими проемами дверей и незастекленных окошек.
Пышная вечнозеленая приморская растительность вскоре исчезла. Начались плоскогорья, горы с дикими обрывами, колючими кустарниками и стаями шакалов и гиен, выходивших по вечерам на поиски добычи.
Арсен тяжело шагал по неровной разбитой дороге, поддерживая руками холодное железо кандалов. Яцько, уставший, осунувшийся, шел рядом. Руки засунул в рукава. Воротник свитки топорщился – из него выглядывал заостренный посинелый носик.
Позади сутулился высокий нескладный крестьянин из-под Черкасс по прозвищу Квочка. Вздохнув тяжело, он пробубнил:
– Пропадем мы тут ни за понюшку табаку. Как сдохнешь – выкинут шакалам на поживу и не похоронят…
– А ты думал
Спа́хия