Дикарь и простушка. Джоанна Линдсей
встал. Она еще раз поразилась его статью и необычайно высоким ростом. Не обращая внимания на Сабрину, мужчина принялся отряхивать килт, так что обнажилось мощное бедро. Бедняжка вспыхнула от смущения. К счастью, он не смотрел в ее сторону.
– С вами все в порядке?
Шотландец резко обернулся:
– А как вы? Скорее уж мне следовало спрашивать об этом. Так уж получилось – я не заметил вас, пока не стало слишком поздно.
Она улыбнулась. Его акцент, как ни странно, оказался совсем легким и приятным на слух, хотя голос был чересчур низким. Но ей и это понравилось: звучит хотя и странно, но довольно музыкально. А глаза, темно-синие, почти черные, будоражили душу, лишали способности ясно мыслить.
– Я так и поняла.
– Мне следует извиниться перед вами. Похоже, мы с этой скотинкой не слишком хорошо поладили. – Он недовольно посмотрел на лошадь. – Но нужно признаться, и я не слишком искусный наездник. Предпочитаю ходить пешком, если расстояние не очень велико.
Какое совпадение! Он словно подслушал мысли Сабрины. Правда, она прекрасно ездила верхом, недаром ее впервые посадили в седло совсем ребенком. Но Сабрина считала дамские седла очень неудобными, кроме того, Господь наградил ее достаточно крепкими ногами, и она отлично управляла лошадьми.
Упоминание о расстоянии побудило ее, однако, спросить:
– Значит, вы направляетесь в Саммерс-Глейд?
Шотландец посмотрел на особняк и мрачно нахмурился, прежде чем пробурчать:
– Нет, просто хотел выпустить пар и подумал, что этот жеребец поможет развеять досаду. Видно, я ошибся. Стоило с самого начала предвидеть, что скачки по горам еще больше меня обозлят.
Девушка звонко рассмеялась, и это заставило Дункана присмотреться к ней внимательнее.
Чумазая растрепанная малышка с всклокоченными каштановыми волосами… Почему же его так привлекает эта простота? И ростом она мала… Длинный плащ скрывает ее от шеи до ног, облегая красивую грудь. Дункан заметил, что двух пуговиц на плаще не хватает, видно, затерялись. И еще он обратил внимание на ее глаза. Они сияли изумительным аметистовым светом.
Внезапно в голову Дункана пришла совершенно невероятная мысль, которую он не замедлил высказать:
– Вы, случайно, не леди Офелия?
– Господи, конечно, нет! А вот вы, должно быть, тот горец-дикарь, о котором я столько слышала! – выпалила она, испугавшись своей бестактности.
Но он по какой-то причине не оскорбился. Возможно, потому, что при этих словах ее прелестные глаза лукаво блеснули. Очевидно, она находила забавным сам эпитет «дикарь» в применении к Дункану, и он невольно развеселился. Кроме того, утром он надел килт, который обычно не носил зимой. Облачившись в традиционный костюм шотландца, он хотел доказать Невиллу, что предпочитает свою родину Англии. В такое время года это могло показаться окружающим варварским обычаем, хотя ничтожные английские холода были ему нипочем. Теперь, по зрелом