.
Гарин проснулся, старого Карла в комнате не было: он хлопотал на дворе с работником; в комнате сидела одна Анна и читала какую-то книгу.
– Вы уже проснулись! Не дать ли вам пить? – поднимая на князя свои красивые голубые глаза, спросила молодая девушка.
– Как вы добры! У меня страшно пересохло в горле, – дайте, пожалуйста, воды.
– У нас есть чай. Не хотите ли я сейчас приготовлю.
– Какая вы добрая, Анна Карловна!
– Зачем вы так меня называете? Зовите меня просто Анна. Я сейчас принесу вам чай.
Анна быстро вышла и вернулась со стаканом горячего чая.
– Пейте, чай очень вкусный и подкрепит вас.
– Из ваших прелестных рук, Анна, все будет вкусно, – сказал князь.
Молодая девушка вспыхнула от неожиданного комплимента.
– Не вставайте, не вставайте, вы можете повредить плечо. Я сама напою вас, – сказала Анна, когда заметила, что раненый хотел привстать.
– Какая вы, Анна, хорошая! А где же ваш батюшка?
– Он на дворе хлопочет с Иоганном, французы ведь все у нас переломали и разрушили.
– Где же вы, Анна, укрывались от французов?
– В лесу. Недалеко отсюда есть очень большой и густой лес, там в землянке, которую соорудил отец, мы и укрылись и пробыли там, пока французы здесь хозяйничали.
Вошел Гофман и очень обрадовался, видя Гарина, спокойно разговаривавшего с дочерью.
– Вы просто молодцом! – весело сказал он. – Анна, дай и мне чаю, я озяб и устал.
– Сейчас, отец.
– Теперь, господин офицер, я удовлетворю ваше любопытство и скажу, почему я и моя дочь так хорошо говорим по-русски, – сказал старый Карл.
– О, пожалуйста! – обрадовался Гарин.
Гофман подробно рассказал князю о своей жизни в Петербурге, со слезами на глазах он вспоминал о своей покойной жене.
– Двадцать лет прожил я с женою, как двадцать счастливых радостных дней. Она умерла, и в Петербурге не осталось у меня ничего дорогого; я уехал с Анною сюда и, как видите, сделался тоже жертвою войны. Французы нанесли мне жестокий урон в моем хозяйстве. Теперь не скоро поправишься, – закончил старик свой рассказ. – Теперь, господин офицер, скажите и вы свое имя, – попросил Гофман.
– Как? Разве до сих пор я не сказал? Какой же я рассеянный. Я – князь Сергей Гарин.
Титул произвел свое впечатление, добрые люди были очень польщены присутствием в их доме одного из представителей истой русской аристократии.
Совершенно неожиданно вбежал в комнату Иоганн; он был бледен как полотно.
– Французы, французы! – кричал он в сильном испуге.
– Как, где? – в один голос спросили все бывшие в комнате.
– Невдалеке отсюда. Я было пошел в город, а французы мне навстречу, я и вернулся вам сказать.
– И хорошо сделал, добрый Иоганн. Надо спасаться, князь, иначе дело будет плохо.
– Куда? Где же мне искать спасения: