Два императора. Дмитрий Дмитриев
ты с войны дворянином. Бывали примеры.
– Рад стараться, ваше сиятельство! – становясь во фронт, громко проговорил Николай.
– Молодец! Ступай, собирайся: завтра в путь поедешь вместе с князем Сергеем.
– Покорнейше благодарю, ваше сиятельство.
Цыганов молодцевато повернулся и ушел.
Разговор старого князя с сыном происходил в его богатой костромской усадьбе Каменки. Широко раскинулась княжеская усадьба по обрывистому берегу Волги; каменный дом по своей величине и отделке, со своими башенками и бельведерами, походил на прекрасный дворец; лицевой фасад дома был украшен громадными колоннами; на воротах красовались львы; все службы, скотный и конюший двор были каменные, крытые черепицею и железом. Огромный парк, тянувшийся на несколько десятин, примыкал к дому, и через крытую террасу из внутренних комнат проходили прямо в парк. Прекрасно распланированный, со множеством статуй работы лучших итальянских мастеров, с красивыми мостиками, перекинутыми через ручейки и овраги, с чудной беседкой затейливой архитектуры, с резьбой и с цветными стеклами, парк этот был лучшим украшением усадьбы. Близ террасы устроен был большой фонтан, окруженный всевозможными цветами и тропическими растениями, дорожки и клумбы были разбиты по-английски. Во всей усадьбе был образцовый порядок. На всем видна была рука хорошего хозяина. Князь Владимир Иванович, как истый русский барин, любил все родное, но княгиня, жена его Лидия Михайловна, бывшая фрейлина блестящего двора Екатерины II, как и все придворные дамы, сохранила любовь к иностранной роскоши и тратила громадные деньги на парижские безделушки, картины и статуи. Благодаря влиянию княгини Лидии Михайловны и уступчивости мужа дом был на европейскую ногу.
Князь недаром гордился своей службой под командой фельдмаршала. Он сохранил в себе все характерные черты славного полководца; до бесконечности добрый, справедливый, это был человек откровенный и прямой, не боявшийся говорить правду всем в глаза. В военной службе он прослужил лет тридцать, участвовал в нескольких сражениях, не один раз был ранен и успел заслужить глубокое расположение фельдмаршала. Суворов уважал в князе Гарине беззаветную храбрость, ценил его верную службу и любил его как человека. До самой смерти Суворова князь служил в армии. С новым главнокомандующим он уже не сумел сжиться, вышел в отставку в чине генерала и безвыездно поселился в Каменках. Князь жил на широкую ногу, задавал веселые пиры и праздники, на которые чуть не со всей губернии съезжались гости, живя по неделям и больше в княжеских хоромах.
Охота была любимым развлечением князя. Его охотничья команда – все молодец к молодцу – состояла из пятидесяти человек. Владимир Иванович любил наезжать в свои непроходимые костромские леса и поохотиться на зверя. На дорогом скакуне, в бархатном казакине, обложенном соболем, с ружьем за плечами, окруженный многочисленными соседями и целым отрядом охотников из крепостных, одетых в одинаковые казакины, – князь был всегда центром этой блестящей группы. Охоте он отдавал преимущество