Гостиница тринадцати повешенных. Анри де Кок
соединения драгоценных камней!
Графиня де Шале, будучи женщиной крайне суеверной и доверчивой, как и все знатные дамы, и даже господа той эпохи, с некоторым удивлением заметила:
– Как! Вы бы посмели, вопреки законам гостеприимства и уважения к данному ей обету, заставить эту женщину снять маску?
– Сударыня, – серьезно отвечал Паскаль Симеони, – я верю в людей злых, недобрых, но не в волшебников. Эта женщина явилась сюда с явным намерением зародить в вас тревогу касательно судьбы вашего сына, и, повторюсь, я любой ценой заставил бы ее объяснить побудительные причины таких действий! В том случае, если бы мне доказали правомерность этих действий, я принес бы все возможные извинения. А сейчас, госпожа графиня, прежде чем я буду иметь честь попрощаться с вами, не объясните ли вы…
– Так вы не останетесь обедать в замке, сударь?
– Нет! Женщина в маске не могла уехать далеко… и мне бы очень хотелось ее нагнать.
– Будь по-вашему! Что же до объяснений, господин Паскаль Симеони… вас ведь, кажется, так величают, не так ли?
– Именно так, сударыня… теперь. Решив вернуться к мирской жизни, я счел за благо сделать это под новым именем, нежели под тем, которое пробуждает воспоминания.
– Так вот, господин Паскаль Симеони, мне известно лишь то, что мой сын любим честолюбивой женщиной и ненавидим могущественным министром. Мои же рекомендации будут такими: оберегать моего сына от нежности герцогини де Шеврез и от вражды кардинала де Ришелье.
Паскаль Симеони поклонился.
– Теперь мой путь начертан, – сказал он, – и я пойду по нему, не отклоняясь от этой линии ни на шаг. До свидания, ваше сиятельство!
Он направился к двери, но графиня остановила его легким взмахом руки.
– Но… – промолвила она, покраснев.
– Что-то еще, сударыня?
– То, чем вы займетесь, служа мне и моему сыну, сударь, будет отнимать все ваше время… и стоить вам немалых расходов… а возможно, и жертв. Полагаю, мне следует…
С этими словами она направилась к серванту, вероятно, для того, чтобы взять из него золото.
Паскаль Симеони, в свою очередь, удержал ее жестом.
– Ни шага более, сударыня! – сказал он. – Я достаточно богат для того, чтобы бескорыстно служить тем, кого уважаю… и люблю. Позвольте же мне не продавать вам ни своей крови, ни своей души, но просто отдать их вам.
Жестом, преисполненным благородства, госпожа де Шале протянула искателю приключений руку.
– По крайней мере, – сказала она, – вы ведь не откажетесь пожать мне руку на прощанье, сударь?
Он взял эту красивую руку и, преклонив колено, поднес ее к своим губам.
– Ах! – воскликнул он весело, распрямляясь. – Раз уж вы так добры, сударыня, господин барон де Ферье, полагаю, вам уже рассказывал об одном дворянине, с которым они встретились в лесу и который так храбро защищал их от Босоногих.
– Но, господин… де Ферье говорил, что лишь благодаря вашей храбрости…
– О, да ведь это