Затмение. Светлана Ос

      Неизменно неузнаваем —

      Не придуманный, не живой —

      Тот, Чьё Имя Не Называем,

      Всюду следует за тобой.

      Так бесплотен и безутешен,

      Так фатально неисправим

      В этом мире он, что замешан

      На печали и на крови,

      В этом мире пустом и круглом,

      За который твой образ вбит

      На правах чужеродной буквы,

      Попирающей алфавит.

      Попытаешься разминуться

      И рассыпаться в миражи —

      Осторожно руки коснутся

      Тонких пальцев его ножи

      И тебя, в ком душа живая

      Потеряла затменьям счёт,

      Тот, Чьё Имя Не Называем,

      Безымянною наречёт.

      Тяжело и отрешённо,

      Со свинцовым небом вровень,

      Птицы бились о решётки

      До последней капли крови

      У открытой настежь двери

      Между будущим и давним

      И без сил, теряя перья,

      Камнем падали на камни…

      А в лиловой мутной пене

      Птичий бог за краем где-то

      Собирал сетями тени

      Не доживших до рассвета.

      Изменчиво тянется жизни кривая

      Доверчивых странников видом пугая

      Отчаянно движутся мёртвой аллеей

      Печальные призраки мела белее[1]

      Те пророки с глиняной головой,

      Что тебя любили как никого,

      Выжигая в линиях на руке,

      Что твоё призвание – быть никем,

      Что на этом свете, как и на том,

      Ты для всех не более, чем – никто,

      Уводили вглубь по чужим следам

      Каждый раз куда-то как никуда,

      Повторяя: «Здесь, в ледяной воде,

      Ты себя почувствуешь как нигде»,

      Зная: всё, что отдано холодам

      Из нигде не вырвется никогда…

      И теперь не в мире, не мира вне

      На своей несолнечной стороне

      С говорящим вороном на плече

      Ты живёшь не больше, чем низачем…

      Но зато уже ни одной из сил

      Не убить тебя… и не воскресить.

      И, вроде, Изумрудный город

      Был даже благосклонен к нам:

      «Он обещал златые горы

      И реки полные вина».

      И нам «прекрасное далёко»,

      Казалось, нужно позарез:

      Мы шли «без страха и упрёка»,

      Без компаса и карты без…

      Но, чем сильнее цель манила,

      Тем более сгущалась тьма…

      Нам (как обычно) не хватило

      Отваги, сердца и ума.

      На чёрном – алая тесьма

      Как Роза на Кресте —

      Мой оберег, мой талисман

      От этих и от тех:

      От жизни их, от смерти их —

      От чистого