Айвенго. Вальтер Скотт
Эймер, – нет ли здесь по соседству доброго и гостеприимного человека, который не отказал бы из любви к Богу в ночлеге двум смиреннейшим слугам нашей матери Церкви?
– Каковы же все остальные, если эти смиренные из смиренных? – пробормотал себе под нос Вамба и, вскинув глаза на аббата, ответил:
– В нескольких милях отсюда находится Бринксвортское аббатство, где святым отцам окажут радушный прием. Если же они предпочитают провести вечер в молитвах, то эта лесная тропа приведет их к заброшенной хижине – там старый отшельник разделит с ними кров, скудную пищу и благодать Господню.
– Дружище, – покачал головой настоятель, – похоже, звон колокольчиков затмил твой рассудок. Мы всегда предпочитаем дать мирянам лишнюю возможность оказать помощь слугам Господа.
– Хоть я и осел, – живо отозвался шут, – и удостоен чести носить колокольчики, как и мул вашей милости, мне думается, что милосердие матери Церкви и ее служителей должно бы начинаться в ней самой…
– Прекрати болтовню! – сурово прервал Вамбу крестоносец. – Укажи, если знаешь, дорогу к замку… Как вы назвали этого дворянина, аббат?
– Седрик Ротервудский. Он же Седрик Сакс…
– Найти дорогу туда будет трудновато, – вмешался угрюмо молчавший до этого Гурт, – к тому же в доме Седрика рано ложатся спать.
– Могут и подняться ради таких путников, как мы, – усмехнувшись, заявил рыцарь. – Я не стану унижаться там, где имею право потребовать ночлега!
– Не знаю, – пробурчал свинопас, – должен ли я указывать дорогу к жилищу моего господина людям, считающим себя вправе требовать то, что обыкновенно предоставляют из милости.
– Уж не вздумал ли ты перечить мне, грязный раб! – Всадник занес хлыст, и Гурт, метнув на крестоносца дикий мстительный взгляд, тут же схватился за рукоять своего длинного ножа.
Вмешательство настоятеля Эймера положило конец спору, грозившему иметь неприятные последствия:
– Заклинаю вас, брат Бриан! Не забывайте, что вы уже в Англии, а не в Палестине… Тут громить никого не следует… Скажи, любезный, – обратился он к шуту, бросая к его ногам серебряную монетку, – где дорога к замку уважаемого Седрика Сакса?
– Преподобный отче, – ответил шут, – сарацинский облик вашего достопочтенного спутника напугал меня и совсем отшиб память. Вряд ли я и сам найду дорогу домой до ночи.
– Полно врать! – хмыкнул аббат, бросая еще одну монету. – Ты, плут, сможешь все, если захочешь! Мой преподобный брат, – уже сурово продолжил он, – всю жизнь провел в седле ради освобождения Гроба Господня. Он принадлежит к ордену рыцарей Храма, о котором ты, быть может, слышал; все храмовники наполовину монахи и наполовину воины.
– Если даже твой спутник наполовину монах, – заметил шут, – ему не следует так грубо обращаться с теми, кого он встречает в пути… Поезжайте по этой дороге до развилки, где стоит вросший в землю крест, потом сверните налево, и вскоре вы обретете убежище