За порогом Победы. Арсен Мартиросян
руководство, ответственное за посягательства на самые устои международного мира и установленную соглашениями систему международных отношений, должно предстать перед международным уголовным судом. Подчеркивалось, что только приговор такого суда прозвучит как «слышный всему человечеству голос мирового общественного мнения».[76] Полянский отмечал, что основное назначение такого суда заключается в том, чтобы «вскрыть все пружины заговора, который привел к еще небывалому в истории потрясению всех устоев достигнутой человечеством культуры, чтобы проследить щупальца страшного чудовища гитлеризма и извлечь их из тела тех государств, в которые они уже успели проникнуть, чтобы явить миру… со всей возможной объективностью леденящую ужасом картину человеческих зверств, совершенных вероломными зачинщиками войны».[77]
Как только этот справедливый замысел был опубликован, тут же западные «доброхоты» нацизма резво засуетились, дабы спасти от сурового возмездия не столько даже самих нацистских преступников, сколько самих себя.
В проекте со всей подробностью характеризовалась организация такого суда, процедура расследования и слушания дела. Н. Н. Полянский подчеркивал при этом, что даже в соответствии с немецкими законами главные военные преступники подлежат суду тех стран, против которых они планировали и направляли эти чудовищные преступления.[78] Работы советских ученых и в первую очередь А. Н. Трайнина публиковались не только советской, но и зарубежной прессой и находили положительный отклик среди прогрессивных юристов мира.[79] Заслуги советских ученых в разработке идеи уголовной ответственности за развязывание агрессивной войны, идеи, положенной в основу устава Нюрнбергского процесса, признавали даже реакционные деятели.[80]
В результате массированных усилий Советского Союза и прогрессивной мировой общественности советское предложение о проведении международного суда над главными военными преступниками стало не только преобладающим, но и единственным. Более того. Даже на Западе поняли, наконец, что нацистские военные преступники должны быть судимы и наказаны приблизительно так, как это было сделано русскими.[81]
Однако, понимая неизбежность наказания военных преступников, западные державы в буквальном смысле слова отчаянно сопротивлялись организации публичного международного судебного процесса, на котором ущерб мог быть причинен далеко не одной только фашистской Германии. Они понимали, что гитлеровское руководство настолько скомпрометировало себя, что не может пригодиться ни в каких политических комбинациях. Личная судьба этих преступников и негодяев уже не волновала их, и они не возражали против того, чтобы справедливое возмездие настигло их. Но публичный процесс, на котором бы подсудимые получили право защищаться с помощью опытных адвокатов и предъявлять документы
Там же, л. 20.
Там же, л. 32.
В соответствии с § 7 Германского уголовно-процессуального кодекса «дело подсудно тому суду, в районе которого совершено наказуемое деяние». В соответствии с разъяснением Имперского суда от 14 июня 1894 г. «заграничное подстрекательство к преступлению внутри государства должно считаться совершенным внутри государства».
Статьи А. Н. Трайнина в «New Masses» (1944, Sept. 5, vol. 52, № 11, p. 3–6; № 12, p. 10–12) и в «Central European Observer». London, 1943, Sept., vol. 20, p. 281–282.
К примеру, западногерманский адвокат Волл указывал, что именно работа Трайнина «Уголовная ответственность гитлеровцев» «неожиданно оказала большое влияние в Лондоне, когда вырабатывался устав Нюрнбергского трибунала».
New York Times, 7.XII.1944, p. 4.