Тень Эндера. Орсон Скотт Кард
лучше вообще не отвечать. Окликнувший его мальчик повернулся и побежал, догоняя своих, направлявшихся в казарму.
Ну а Боб двинулся в противоположную сторону. Он знал: лучшего времени, чтобы начать свои изыскания, у него не будет. Если его и поймают там, где он находиться не должен, то поверят, когда он скажет, что заблудился.
Спереди и сзади коридор изгибался вверх. Боб как будто взбирался по склону холма, а когда оглядывался назад, то там видел тоже подъем в гору – к тому месту, откуда он пришел. Странно. Но Даймак уже объяснил им, что станция представляет собой огромное колесо, вращающееся в космосе так, что центробежные силы заменяют силу тяжести. Это означало, что главный коридор на каждом уровне представлял собой окружность и ты всегда возвращался назад, к отправной точке, если шел вперед. Поэтому низ всегда находился по направлению вовне. Боб попробовал мысленно привыкнуть к этой идее. Сначала он испытал слабое головокружение – трудно вообразить себя постоянно идущим по одной и той же стороне постоянно вращающейся станции. Но затем мысленно перегруппировался, представив станцию в виде колеса повозки, а себя там, где оно соприкасается с землей. Правда, люди на противоположной стороне станции оказывались тогда вверх ногами, но Боба это уже не волновало. Раз он сам находится на дне колеса, то для него низ всегда остается низом, а верх – верхом.
Новенькие жили на том же уровне, где располагался обеденный зал, а старшие – где-то в другом месте, ибо здесь, кроме столовой, были только классные комнаты да еще двери без всяких надписей. На них, правда, были пластинки сканеров, но так высоко, что малыши до них дотянуться не могли, стало быть, эти двери предназначались не для них. Старшие, вероятно, могли дотянуться до сканеров, а вот Боб не мог, даже подпрыгнув. Впрочем, все это ерунда. Наверняка двери все равно не открылись бы. И надо думать, тут же появился бы взрослый, чтобы выяснить, зачем какая-то мелюзга пытается проникнуть в комнату, где ей нечего делать.
По старой привычке, возможно уже превратившейся в инстинкт, Боб рассматривал подобные запретные барьеры лишь как временное препятствие. В Роттердаме он научился лазить по стенам и переходить с крыши на крышу. Будучи совсем еще крохой, он умел найти способы забраться туда, куда ему нужно. Эти двери не остановят его, если он решит, что за ними находится нечто жизненно важное для него. Сейчас он еще не знает, как туда проникнуть, но и сомнений, что это будет сделано, у него тоже нет. Так что нечего раздражаться по этому поводу. Он просто спрячет поглубже полученную информацию. Она будет там ждать своего времени, то есть момента, когда Боб захочет ею воспользоваться.
Через каждые несколько метров Бобу попадались шесты для спуска на нижние ярусы, а также трапы для подъема на верхние. Чтобы спуститься по шесту к спортзалу, ему нужно было коснуться ладонью сканера, здесь же возле большинства шестов таких сканеров не наблюдалось. В этом был смысл: большинство трапов и шестов предназначалось лишь для перемещений между ярусами – ах да, они же тут называются