Красные губы и зеленые глаза. Иногда они возвращаются… с того света…. Анна Данилова
школой, только из желания заполнить их свободное время, поскольку профессиональных музыкантов из выпускников этой школы выходило все меньше и меньше. Это объяснялось очень простой причиной: они уже не были нужны государству, а, значит, и обществу. Окультуривать деревни музыкой стало вообще дурным тоном: зачем ехать в глушь-лихомань, в заросший паутиной деревенский клуб, если жить придется чуть ли не в общежитии, в холоде и голоде, да еще и в обществе алкоголиков и алкоголичек? Не проще ли найти сытное и теплое местечко в городе? Но вакансии в городе были распределены на десятилетия вперед, а потому музыканты, которых стало как «собак нерезаных», подались кто куда: многие поспивались, остальные работали лоточниками, пироженщиками, уборщицами, а некоторые, и это касалось, в основном, женщин, просто превратились в домохозяек, бесправных домашних животных, обязанных прислуживать за столом, содержать дом в чистоте и чистить обувь мужу-кормильцу…
Она стояла возле окна и смотрела, как ее ученики, высыпавшие из школы, забрались чуть ли не по самые уши в сугробы и принялись валяться в снегу, забыв обо всем… Их голубоватые в вечернем свете фигурки с желтыми пятнами фонарного света на спинах вызывали умиление и стыд при мысли, что вместо того, чтобы позволить им предаваться своим детским забавам она заставляла их в течение полутора часов интонировать скучнейшие номера Калмыкова и Фридкина.
Она знала, что в школе почти никого не осталось. Разве что
Бланш, которая могла допоздна возиться со своими пластинками
и кассетами в кабинете звукозаписи. Но и она вскоре уйдет…
И тогда надо будет возвращаться домой, но сначала ей придется
очистить машину от снега, завести мотор, разогреть его…
Или же пора покупать свою мечту – красный форд?
Мысли Наталии были ленивы, как и она сама. Они плавно перекатывались с одной темы на другую, даже не удосуживаясь придерживаться какой-либо логики. Так, к примеру, она вспомнила о том, что дома ее ждет Соня, которая будет весь вечер смотреть на нее укоряющим взглядом, словно моля о том, чтобы она смилостивилась над нею и позволила Логинову, который, кстати, уже не раз приезжал для серьезного разговора с Наталией, вернуться к ней. Соня хотела возврата к прежней жизни, как, впрочем, и Наталия. Но Соня ничего не знала о существовании Жестянщика, который тоже играл большую роль в жизни ее хозяйки и, быть может, даже главную…
Она дождалась, пока все не утихнет, и села за пианино. Раскрыла крышку, которую захлопнул кто-то из ее учеников сразу же после занятия, коснулась пальцами теплых гладких клавиш и взяла, наконец, густой, насыщенный, построенный сплошь из напряженных малых терций аккорд… И тотчас вся покрылась мурашками… Сначала звуки доносились откуда-то издалека и были едва различимыми, но по мере нарастания его, Наталию охватил панический страх… Она услышала оглушительный