Клуб «Бабье лето». Айгар Василевский
там какая-то очень важная информация?
– Это… завещание. Если не по форме, то по сути. Назовем это так, – она посмотрела немного исподлобья.
– Хорошо. Ты меня прямо интригуешь… – Сагдеев слегка пожал плечами, – я всё понимаю,… то есть… ну, не важно…
– Ты, в общем, прав. Я тебя интригую – она бросила сломанную зубочистку в пепельницу, – позвоним ему сегодня, хорошо?
Когда, в поисках ждущей их маленькой гостиницы, они углубились в переулок, Елене пришел звонок на мобильный. Она бодро подтвердила кому-то, какой-то неведомой подруге, что они в Париже, только что с вокзала, да. Внимавший разговору Сагдеев волок за ручку чемодан, стукавшийся колёсами о выбоины в панели. Он был вовсе не против того, чтобы сгонять в Нормандию. Ему просто казалось несколько странным, что столь важное письмо было вверено столь невразумительному и не очень доступному персонажу – то ли он в Париже, то ли в Антибе, то ли в Довиле… По его представлениям письма завещательного характера, особенно во Франции, сдаются на хранение нотариусу, или какому-то нотариусоподобному лицу, которое совершенно доступно, и в надлежащий срок, оповестив всех упомянутых в письме наследников цепляет на нос очки в дорогой оправе и… и так далее.
– Слушай, – он покосился на Елену, – а этот человек, ну, у которого письмо, он – родственник, что ли твоей подруги?
Елена едва заметно свела брови, и после паузы ответила:
– Да. В некотором смысле.
– Муж?
– Нет.
– А кто?
– Ну, предположим, сын, – она взглянула пасмурно.
У здания гостиницы, выстроенного в стиле модерн и спрятанного в ущелье улицы Бержере, они стояли несколько секунд, будто в преддверье сказки. На самом деле Сагдеев искал номер дома, сверяясь с адресом и картой. В маленьком номере в окно, как и положено, заглядывал с любопытством соседний дом – противоположная отвесная стена ущелья с вычурной мансардой. Тщательно задвинув шторы, Елена быстро разделась, и отправилась в душ. Скоро она позвала оттуда – полюбоваться на лепнину под потолком, сохранившуюся, наверно, с эпохи модерн. Сагдеев тоже разделся и пошёл смотреть на лепнину.
Было забавно в совершенно новой обстановке подтвердить старое наблюдение: её спина, плечи, руки светились тугой зимней белизной, на фоне которой его кожа казалась смугловатой. Он поцеловал её в сгиб локтя, а потом они поцеловались в первый раз с момента прилёта. Воронка душа – голова серебристой змеи слабо сочилась и путалась под ногами. Елена очень боялась намочить волосы.
2. Адреса
Первую половину первого дня в городе Париже двум еще не уставшим друг от друга мужчине и женщине вполне уместно провести в постели. После полудня они уснули, но сон у обоих оказался неглубок и тревожен. Когда Сагдеев окончательно проснулся и сел, устроив под спиной подушку, шел четвертый час дня, а Елена, сидя на краю ложа перед зеркалом, красилась. Она обернулась, улыбнулась мягкой улыбкой и произнесла первые слова:
– Попробуем позвонить в Довиль?
Имя человека звучало на вкус Сагдеева