Против странного устройства. Эрик Фрэнк Рассел
прошиб холодный пот, несмотря на ветреный вечер, когда он обнаружил, что вот уже пятьдесят ярдов, как он пошел собственный дом. Развернувшись на одном каблуке, он вернулся, поднялся на крыльцо, и как пьяный начал беспорядочно шарить в карманах в поисках ключа.
Как только он вошел в дом, дети с визгом бросились к нему и начали на него прыгать. Каждый визг казался ему особенно пронзительным и ударял по нервам, такого он еще никогда не испытывал. Щенок повизгивал и крутился у него под ногами, заставляя его постоянно спотыкаться. Ему потребовалось собрать всю свою волю, чтобы не реагировать на визг и водворить на лицо фальшивую улыбку. Он погладил две растрепанные головки. Он погладил и похлопал по двум мягким щечкам, осторожно переступил через щенка и, сняв пальто, шляпу, повесил их на вешалку.
Дети сразу заметили, что что-то не в порядке. Они замолчали, отошли в сторону и мрачно наблюдали за ним, зная что у него какие-то неприятности. Он попытался развеселить их, но теперь ему это уже не удалось. В свою очередь, они не сделали ничего, что могло бы его успокоить. Даже сам их взгляд говорил как бы о том, что они знают, что на нем лежит какое-то проклятие.
Из кухни послышался голос Дороти:
– Это ты, дорогой? Ну как прошел день?
– Беспокойно, – признался он.
Он прошел на кухню, поцеловал ее и на какое-то время поддался слабости. Он обнял ее чуть-чуть слишком сильно и держал в руках чуть-чуть слишком долго, как будто хотел сказать, что никогда с ней не расстанется.
Она немного отодвинулась от него, внимательно посмотрела на него, и ее изогнутые брови нахмурились.
– Что-нибудь серьезное, Рич?
– Что серьезное?
– То, что у тебя в голове.
– Нет, меня ничего не тревожит, – соврал он, – просто пара сложностей, на работе. Со всеми этими проблемами сойдешь с ума, но за это мне и платят деньги.
– Ну, – сказала она с сомнением, – постарайся не поддаваться этому. Дом – это то место, куда люди уходят от всего этого.
– Знаю, – согласился он, – но от них не так просто избавиться. Может, некоторые и могут отбросить их сразу же после выхода из лаборатории, но у меня так не получается. Даже дома мне надо еще около получаса, чтобы избавиться от них окончательно.
– Но тебе за такую переработку не платят.
– Мне и так платят достаточно.
– Ты этого заслуживаешь, – сказала она определенно, – лучшие головы заслуживают лучшей платы.
Он похлопал ее по щеке.
– Они знают это, моя милая. Но на свете есть куда лучшие головы, чем моя.
– Ерунда, – ответила она, ставя под миксер миску. – У тебя просто появился комплекс неполноценности. Ты меня просто удивляешь.
– Нет, – возразил он, – хорошая голова достаточно хороша, чтобы увидеть еще более хорошую голову. В институте есть такие, которые достойны широкой известности, поверь мне. Умные люди, Дороти, очень умные. Хотел бы я быть таким же компетентным, как они.
–