Медный ангел. Кэтрин Полански
распахнулась.
– Госпожа! – Аннет задыхалась. – Там… там вернулся аббат де Вильморен!
– И его возвращение тебя так напугало? – насмешливо сказала Камилла. Аннет помотала головой.
– Святой отец привез раненого. Говорит, нашел на дороге…
Камилла отбросила книгу, вскочила и бегом бросилась в холл. К счастью, успела вовремя: Анри как раз входил в дом, а за ним шли двое слуг, поддерживавших раненого. Высокий дворянин, руки в крови и еле ступает, а на черной одежде кровь незаметна – и все же госпожа де Ларди с первого взгляда увидала, что дело плохо.
– Камилла, срочно нужна комната. И врач. – Анри был по-военному немногословен, не зря столько лет в гвардии отслужил.
– Идем. – Камилла кивнула слугам и стала подниматься по лестнице. Раненый, кажется, не понимал, куда его ведут, но ноги покорно переставлял – удивительно. – Что случилось?
– Я ехал в аббатство и увидел красный сугроб, – хмыкнул Анри, перешагивая через две ступеньки. – А потом углядел и брошенную лошадь. На шевалье де Виллеру наверняка напали разбойники. Или он – неудачливый дуэлянт. Но что он делал в сугробе у дороги, ума не приложу. Следов борьбы поблизости я не заметил.
– Шевалье де Виллеру?
– Да, Теодор де Виллеру. Он назвался. Не ведаю, сознательно или нет, но он превосходно язвит в ответ. По дороге мы имели весьма содержательную, хотя и короткую беседу. Он все время порывался куда-то ехать и кого-то спасать. Еле удержал.
Камилла распахнула дверь одной из комнат для гостей. То, что нужно: кровать, чистые простыни (а, не жалко), камин здесь растоплен, и до ее собственных комнат недалеко. Слуги осторожно уложили шевалье на постель.
– Так, я беру это в свои руки, – решительно сказала Камилла.
Огонь в камине казался алым глазом дракона. Виллеру почему-то не мог закрыть глаза и лежал, глядя на пламя. Он почти ослеп, а мир соткался перед ним в оттенках огня, и огонь этот жег пальцы, поднимался по запястьям, змеей обвивал руки и полз, полз все ближе к сердцу… Сердце – тугой алый комочек – бешено пульсировало в неровном ритме.
Теодор попробовал нашарить на поясе рукоятку кинжала, но не обнаружил оружия и встревожился. Ах да, кинжал остался на дороге… А где находится он сам? В каком-то доме. Потолок качался. По огненной комнате плясали тени, они танцевали: вот тень с профилем прекрасной женщины протянула руку своему изящному партнеру, то ли в плаще, то ли в сутане… Теодор сморгнул наваждение.
В голове гудели все колокола мира. Виллеру чувствовал себя ветхой материей, натягиваемой на деревянную раму ночи. Так тянут, так сильно тянут… Ему не выдержать, слышите, как рвутся старые нитки, как разъезжается плетение?
– Отче наш, сущий на небесах… Да святится имя Твое…
Шепот полетел в ночь, произнесенные слова исчезали бесследно, будто Виллеру молчал. Распятие – угольно-черный росчерк на алой стене.
Бога рядом не было. И Девы Марии тоже. Но какая-то женщина