Лабиринты времен. Ольга Шульга-Страшная
Видимо, у него были свои планы на этот счет. – Ну что ж, Владимир Ярославич, давай поговорим о твоем «Витязе».
Еще два часа Ярый и Пересветов обсуждали возможность путешествия по лабиринтам генной памяти. И даже наметили первого кандидата для встречи. Конечно, им хотелось, чтобы это был воевода Ярослав Пересвет, – первый Ярый.
– Хорошо бы научиться сразу попадать именно в то время, которое планируешь. И в том возрасте… – Владимир Ярославич вдруг рассмеялся. – А то окажешься в нужном сознании в тот миг, когда сидишь на детском горшке или получаешь подзатыльник от учителя. Или еще хуже… хотя… – Видно было, что Пересветов и сам смутился от своих мыслей. – В общем, как мне показалось, нужно четко держать в сознании ту дату, которую ты выбрал во времени. И тогда сознание не пропустит ни пращура, ни момент остановки. Ведь попал же я дважды в один и тот же промежуток времени? И еще! Необходимо учитывать, что путешествие может ответвиться на сознание по женской линии. Об этом тоже нужно помнить… – Он опять улыбнулся. – Господи, как же все это интересно!
– Вот-вот. На последнем Совете Братства как раз и говорили о возможности превращения путешествия с помощью твоего «Витязя» в аттракцион! – Ярый недовольно смотрел на зятя. – Ты развеселился, как мальчишка.
Владимир сразу посуровел, боясь неосторожным словом разгневать своего высокоставленного тестя.
– Ладно, на сегодня закончим наш разговор. Я должен переговорить о твоих выводах с некоторыми из членов Совета. А пока – будешь готовить к путешествию Сергея.
– Сергея? Почему Сергея? А я?
– А ты, Володя, нужен мне здесь. Здесь, а не в прошлых веках. И работа тебе предстоит серьезная и опасная.
– Нейропульсар?
Ярый кивнул головой:
– Нейропульсар. Очень меня, Володя, тревожит один человек. Сердцем чувствую: он опасен не только для нас, но и для нынешнего президента. И задание это настолько опасно, что я не могу поручить его никому, кроме своих близких. Ты знаешь наш закон: свои сыновья во всем – первые. А ты мне как сын.
Он обнял зятя и слегка подтолкнул его к дверям.
– Иди, я позову.
Пересветов надел фуражку и, отдав честь, как будто Ярый был в форме офицера Российской Армии, вышел из кабинета.
Ярый остался один и с тревогой поднял глаза на портрет нынешнего президента. Ему вдруг вспомнились слова его любимого писателя Анатолия Рыбакова: страну подвел к пропасти Горбачев, а уронил – Ельцин. И всегда, вглядываясь в серьезное и даже суровое лицо молодого президента, Ярый мысленно спрашивал его: «Вытянешь Россию? Выдержишь? Не поддашься? Выдержи, парень, а мы подмогаем!». Интуиция подсказывала Ивану Львовичу, что он может доверять президенту, что этот человек – без двойного дна. И крепостью духа он похож на многих Своих. И недаром президент делал не раз и не два попытки связаться с их Братством. Уже то, что он знал об их существовании, говорило о многом. Видимо, его источники тоже имели свои корни и свои большие