Ночь решает все. Кейтлин Крюс
бросив взгляд на мужчину, державшего ее за руку, она подумала, что худшее только впереди.
Рахим ни разу не ударил ее. Этот человек не казался ей жестоким. По прошествии времени во дворце Селеста поняла, что и вовсе мало интересовала его. В конце концов, она могла оказаться в худшем месте. Оставаться здесь ей не хотелось, но здесь она и ребенок были в безопасности. Селеста медленно подняла глаза на священнослужителя и наконец-то сложила оружие.
Церемония продолжилась. Все это время Селеста наблюдала за происходящим как бы со стороны. Это было похоже на дурной фильм, где беременная женщина покорно стояла подле мужчины, на устах которого была запечатлена довольная ухмылка. Она служила доказательством того, что все, что сейчас происходило, – исключительно его план. В течение всей церемонии Селеста не сказала ни одного слова. Никто не просил ее совершать каких-либо манипуляций. Священнослужитель лишь махнул сухой ладонью в ее сторону, Рахим ответил ему что-то на арабском.
Когда церемония подошла к концу, гости заметно оживились, как будто они собрались по радостному поводу. Как будто это была настоящая свадьба.
– Ненавижу тебя.
Рахим осклабился в улыбке. Селесту раздражало все – праздничные одежды, смех, солнечный свет. Теперь она по-настоящему была пленницей в этой стране, замке, во власти человека, которого презирала всей душой. Она старательно поддерживала огонек ненависти в своей душе.
– Всегда буду ненавидеть тебя.
– Это очень серьезные слова. – Рахим казался удивленным. – Мною давно подмечено, что большинству людей не хватает терпения, чтобы поддерживать в себе эмоции любого рода – будь то любовь или ненависть. – Он пожал плечами. – Самые яркие эмоции и страсти – самые короткие.
– Ты, стало быть, считаешь себя знатоком человеческих душ?
– Безусловно, мой опыт меркнет рядом с твоим. – Рахиму действительно хотелось оскорбить ее.
– Еще ни разу ты не был с женщиной, которая на самом деле хотела быть с тобой, – сказала она ему в ответ. – Откуда тебе знать, что такое страсть.
Рахим улыбнулся и взял ее за руку. Селеста попыталась отнять ее, но тщетно. Его улыбка стала шире.
– Кажется, ты забыла, что мне не пришлось выбирать. – Рахим почти шептал ей на ухо. – Когда я женился в первый раз, я исполнял долг перед своим народом. Думаешь, мне хотелось делать это еще раз?
– В таком случае тебе следовало оставить меня в Нью-Йорке.
– Нет. – Его голос был как сталь. – Этот ребенок не может быть рожден вне брака. Он – часть королевской семьи.
– Но Омар сказал, что все будет в порядке, – бросила ему в лицо Селеста. Тем временем помощники Рахима собрали богатых придворных и провожали их вниз по террасе. – Он сказал, что это единственный ребенок, которого он планировал передать тебе. И если бы ты хотел его, ты мог бы изменить закон. Ведь ты король.
– Конечно! – Рахим почти рычал, сильнее сжимая руку своей жены.
Селеста была ошеломлена.