Пушкин. Русский журнал о книгах №01/2008. Русский Журнал
его время, в его науке) – есть часть его «концепции», что баланс «естественного» и «исторического права» – его изобретение или новое слово.
Боюсь, бронированный ползучим и непросветленным позитивизмом труд А. В. Малинова обречен стать библиографической ссылкой, а не книгой. Вот издали сейчас энтузиасты труды Виноградова[5] – изволь сошлись теперь на Малинова: не ссылаются, ибо не на что. Но читать это нельзя и пользоваться этим почти невозможно. Насыщенный цитатами текст – как лес, в шахматном порядке застроенный свежепосаженными деревьями: вроде все живое, но все не то. Виноградов сам заблудился бы и не узнал себя в этом лесу.
М. И. Ростовцев. Политические статьи / Сост. К. А. Аветисян. СПб.: Наука, 2002. 208 с. Тираж 3000 экз.; М. И. Ростовцев.
Избранные публицистические произведения. 1906–1923 годы / Сост. И. В. Тункина. М., 2002. 192 с. Тираж 1000 экз.
Еще один англоман, историк-древник, политический эмигрант, активный политический человек и практический противник большевизма, признанный Западом классик науки – М. И. Ростовцев (1870–1952). Он получил от современных исследователей целых два памятника его публицистической мысли. Обе книги по содержанию почти не пересекаются и дополняют друг друга. Содержанием своей агитации и пропаганды на 99% пересекается с общим публицистическим фоном сам Ростовцев. Фактически и психологически точно, справедливо, оправданно – до большевиков он был за свободу, после большевиков – против большевиков от имени «цивилизованного человечества», неизбежно отмываемого от грехов ради публицистической схемы. Все у него правильно, но животно-монотонная, простая ненависть к большевикам убила в великом ученом даже посредственного публициста. Безыдейные агитки такого рода не могут быть стабильным явлением для любого автора: после короткого срока годности их пафоса и недолгих лет их тиражирования умирает либо автор (как мыслящая единица), либо его пропагандистский хлам (как часть его творчества). Неслучайно уже в 1923 году Ростовцев не только завязал с публицистикой, но и вообще завязал с публичным переживанием политики. Перегорел. И как раз тогда, когда самым неотменимым образом перед каждым русским мыслителем встала историческая и политическая тема – чему учат большевики и их эволюция?
Как избавить страну от большевиков, не избавив ее от самой себя? Медиевисту Виноградову, видимо, проще было адекватно смотреть на эти вещи, чем археологу-скифологу Ростовцеву. Очень, наверное, не хотел археолог смириться с судьбой своей цивилизации – и умереть без какой-либо надежды на свободу своей Родины. И ее новые проблемы.
Высылка вместо расстрела. Депортация интеллигенции в документах ВЧК-ГПУ. 1921–1923 / Сост. В. Г. Макаров, В. С. Христофоров. М.: Русский путь, 2005. 544 с. Тираж 3000 экз.
В прежние годы сказал бы: так закрывают тему навсегда. Имел бы в виду, что – после этого циклопического труда профессиональных историков-архивистов – некогда по бедности привечаемые сочинения про
П. Г. Виноградов.