Руби. Вирджиния Эндрюс
заставлять поклонников выполнять за нее домашнюю работу. Эти бедолаги в очередь выстраивались, чтобы помочь дедушке Джеку, который смотрел на них как на своих рабов. Вместо того чтобы помогать собственным отцам, они пахали на отца Габриеллы, надеясь тем самым заслужить ее расположение. Я говорила твоему деду, что до добра это не доведет, но он, как всегда, пропустил мои слова мимо ушей. Как-то вечером, месяцев семь спустя после шестнадцатого дня рождения Габриеллы, она пришла ко мне вот в эту самую комнату. Она сидела там, где сейчас сидишь ты. Стоило мне взглянуть на нее, я все поняла, прежде чем она успела произнести хоть слово. Душа ее была для меня как открытая книга. Сердце у меня упало. «Мама, – сказала она, и голос ее задрожал, – кажется, я беременна».
Что я могла на это ответить? Случилось то, что должно было случиться. Тайные мои страхи стали явью. Ты знаешь, мы, католики, считаем убийство неродившегося ребенка величайшим грехом и не при знаем абортов. Я спросила у Габриеллы, кто отец. Она только покачала головой и убежала. Когда дедушка Джек вернулся домой, я рассказала ему о нашем горе. Он взбесился. Набросился на нее с кулаками и, наверное, забил бы до смерти, не успей я вмешаться. Так или иначе, он выбил из нее имя отца ребенка, – многозначительно произнесла бабушка и подняла на меня глаза.
Мне показалось, я слышу раскаты грома. А может, это кровь оглушительно стучала у меня в висках?
– И кто же он, бабушка? – с усилием выдавила я.
– Октавиус Тейт соблазнил ее.
Очередной удар грома сотряс до основания не только наш дом, но и весь мой мир. Я ощутила, как с грохотом рухнули хрупкие стены моей души. Слова застревали в глотке, и я не могла задать вопрос, сидевший в моем сердце как заноза.
Бабушка продолжила:
– Твой дедушка Джек бросился к нему. Октавиус тогда год как женился. Был еще жив его отец. Дедушка Джек в ту пору был таким же сумасшедшим игроком, как и ныне. Не мог пройти мимо компании, играющей в бурре, хотя удача его вовсе не баловала. Как-то раз проиграл ботинки и явился домой босиком. В другой раз проиграл золотой зуб, и ему вытащили его клещами. Но это ж известно: таким олухам, как твой дедушка, уроки судьбы впрок не идут. Тем не менее они с Тейтами договорились замять дело. Тейты обещали заплатить, чтобы дед не поднимал шума. А еще они решили, что в свое время Октавиус возьмет новорожденного в свой дом и воспитает как законного. Люди будут думать, что ребенка родила его жена. Что он там сказал Глэдис и как вынудил ее согласиться, мы никогда не узнаем. Да мне, честно говоря, и не хочется это знать. Так или иначе, жена Тейта притворилась беременной. А твоей матери удалось скрыть, что она в положении. С седьмого месяца она не выходила из дому. К счастью, наступило лето, не нужно было ходить в школу. Всем знакомым мы говорили, что она гостит у родственников в Иберии. Ребенок, здоровый крепкий мальчик, родился в положенный срок. Мы отдали его Октавиусу Тейту, как договорились. Дедушка Джек получил деньги и за неделю спустил их в карты. Но тайна осталась