Жизнь за трицератопса (сборник). Кир Булычев

      – Такого я еще не видел, – сказал Минц. – Вы только подумайте! За сто баксов – полновесное высшее образование! Неужели ты не соблазнился?

      – Я сначала на курсовые соблазнился. По полсотни за раз.

      – И как, удалось?

      – Засчитали. Я тогда решил – чего тянуть? Закончу университет за год! Как Ленин.

      – А Ленин им тоже по пол сотни платил? – ахнул Минц.

      – Они в проспекте намекали, что он тоже. Только я сомневаюсь. Он, говорят, давно умер.

      – Молодец! А в чем теперь у тебя проблема?

      – Мне они следующую курсовую прислали. По математике. Завтра сдавать пойду, а вдруг чего спросят по ней? А я – не секу, кем мне быть – не секу! Я и в школе уравнений не выносил.

      – А я при чем?

      – Посмотрите, дядя Лева, а вдруг чепуха?

      – А долларами со стариком поделишься? – пошутил Минц.

      К сожалению, Гаврилов принял его слова всерьез.

      – Много не отстегну, дядя Лева. Не больше десятки. Большие расходы, понимаешь.

      – Десятка – тоже деньги, – не обиделся Минц. – Истрать их на мороженое, бездельник. Где твоя писулька?

      Гаврилов, стесняясь (потому что так и не понял, будет брать профессор с него десятку или пожалеет), протянул папку, на которой было типографским способом напечатано «ДЕЛО №…».

      Минц вздохнул и взялся за чтение, заранее содрогаясь от того бреда, который ему придется прочесть.

      Но когда он пробежал глазами первый абзац, то подумал о другом: видно, аферисты в Международном университете экономики и искусства пошли по наипростейшему пути. Они брали уже опубликованные работы и перепечатывали их на машинке, в расчете на то, что экзаменаторы в соседнем с ними университете читать ничего не будут.

      «Но я их сейчас ухайдакаю, – с тайной радостью подумал профессор. – Они же не думали, что эти копии попадутся на глаза человеку с феноменальной памятью».

      Минц прочел в своей жизни несколько тысяч чужих статей и монографий, и все они лежали в его мозгу, словно выжженные на фанерке.

      Профессор принялся читать.

      И чем дальше он читал, тем большая растерянность охватывала его.

      Да, общая тема статьи была ему чем-то знакома, но не более того. И уравнение, которое пытался решить автор, то есть заочник Гаврилов, гнездилось на периферии памяти. Что такое хⁿ + уⁿ = zⁿ, при n > 2? Почему сердце Минца гложет совершенство этого уравнения? Где, черт побери, он его встречал?

      – Где же я, черт побери, его встречал? – озадачился Минц, уткнув палец в уравнение.

      – А где? – спросил Гаврилов.

      – Вот именно, – сказал Минц.

      И догадался.

      Все оказалось просто.

      Речь шла всего-навсего о теореме Ферма.

      Триста пятьдесят лет назад французский математик по фамилии Ферма сообщил миру, что это уравнение не имеет целых положительных решений для n > 2. «Ну и что?» – ответили ему современники. Равнодушие современников настолько травмировало