MEMENTO, книга перехода. Владимир Леви
тебе объяснить, ты не чувствуешь. А со мной это разговаривает. Внутри меня. Внутри головы. И управляет. Всем управляет, что я делаю. Велит мне что-то делать, а что-то нет. Я прошу, умоляю, чтобы никому не было плохо. Чтобы все были живы и здоровы. Чтобы всем было хорошо.
– Да нет никакой такой силы, ты что? Какая еще там сила?
– Ну вот, так и знала. Не веришь мне.
– Верю. Но это тебе кажется, понимаешь? Кажется. Ты все это со страху… Ты ведь ее боишься, да, силу эту?
– Боюсь… Нет, просто знаю. Это власть над всем. Может все.
– И убить?
– Да, если захочет. Я за маму, папу, Сашу и Ирину прошу. (Брат-близнец и старшая сестра – ВЛ). Чтобы им плохо не было. И за тебя.
– Да не боюсь я никакой твоей силы, нет ничего такого! Это все только в голове у тебя, это ты вообразила себе, это чепуха, чушь, ерунда, фигня!
– Ты просто не знаешь…
Много у нас было потом таких разговоров. У Великой Силы были еще обозначения: Господин, Главный Хозяин; пару раз было произнесено: Всемогущий… Худо-бедно, на уровне детского разумения до меня дошло, что в голове у Тани образовался какой-то собственный страшный мир, для нее абсолютно реальный; но и связь с прежней, с нашей реальностью остается, связь обнадеживающая и мучительная.
Я видел, что власть «Великой Силы» приносит ей ужасные страдания, и не оставлял страстных попыток переубедить. На какое время доводы действовали – Таня начинала верить мне, светлела, но вскоре опять затмевалась.
– Это был бред?
– Конечно. С точки зрения медицинской, клинической – классический бред, сопряженный с так называемыми псевдогаллюцинацями – вот этими повелениями «Великой Силы» изнутри собственной головы. Уместно заметить здесь, что бред клинический – лишь одна из малочисленных разновидностей бреда в широком понимании. Прочие разновидности, коим несть числа и края, можно объединить словом коллективный, или общественный.
– Бред вылечивается, проходит? Можно его победить, хоть иногда?
– В отличие от бреда общественного, бред личный, индивидуальный победить врачебными усилиями иногда можно. Не напрямик – не лобовым наступлением, не попытками переубедить, а подкопом из глубины, подрывом эмоциональных корней.
– Как же добираться до этих корней?
– Если бы мы знали это наверняка и во всех случаях, психиатрия была бы совсем иной, а скоро стала бы и вовсе не нужной. Пока же, как и во времена Гиппократа, лечение бреда можно сравнить с поиском черной кошки в темной комнате или с пальбой из орудий по невидимому врагу во тьму пространства неизвестной величины. Со времен Гиппократа возросло разнообразие орудий, из которых палят, но тьма все так же непроглядна.
– И все же – во врага иногда и в темноте попадают?
– Попадают, случается. Вопрос – какою ценой. Иногда удается снять бред лекарствами, но с риском тяжких побочек. Еще худшие последствия – устранение сумасшествия вместе с большой частью