Мир Мрака 2037. Иван Косолапов
миномётчики и, опять же, пулемётчики, колючая проволока и дотлевающие под серым небом угольки былого костра остались позади. Вот теперь я точно дома.
Серое небо над головой плавно сменилось душной, накуренной атмосферой тёмного коридора. Голоса людей через чёрную дымку еле долетали до меня, но всё равно они были слышны.
Как же приятно услышать знакомую тебе речь там, где ее, по сути, быть не должно. Ведь раньше-то подвалы явно в качестве жилья не использовались. Тёмные, чуть заплесневелые помещения, смотря по возрасту дома, с влажным воздухом, который, казалось, можно было зачерпнуть рукой, в довоенные времена использовались для хранения всяческих продуктов питья и питания собственной «сборки» (варенье, компоты, замаринованные помидоры, малосольные огурцы, картошка и т. д.).
Сейчас же это одно из самых больших бомбоубежищ. Пусть подвалы и не находятся на такой глубине как, например, метро, но для того количества радионуклидов распространенных по Беларуси этой глубины хватает и даже с отдышкой.
Есть и вовсе такие районы, где фон пусть и превышает норму в несколько раз, но по нынешним меркам он не такой уж и большой, именно в таких местах можно селиться хоть на первых трёх этажах здания, если там попадётся дом с таким количеством уцелевших этажей. Потому что после войны обычно попадаются конструкции с двумя или одним «выжившим» уровнем. Вот, например, в доме, под которым поселились мы, осталась только половина первого этажа, хотя вроде бы в четвёртом подъезде он уцелел полностью, но всё равно там никто селиться явно не собирается. Уж лучше здесь, под землёй.
Да и не нам теперь выбирать своё место жительство. Что могли, вначале отхватили, теперь уж поздно что-то менять. Город перестал быть достоянием и гордостью людей, теперь это площадка для совершенно других существ, человеку же в этот тайный и непостижимый мир путь закрыт. Опасно отходить даже на двадцать метров от надёжного убежища, до базы и так обычно долетают отрывистые крики и мольбы о пощаде, взявшиеся непонятно откуда и, скорее всего, аномального происхождения. А когда ты переходишь через заслоны колючей проволоки, так и вовсе это состояние вечного анабиоза и неясности мировоззрения становится ещё гуще. Детский плач и смех, лай собак, гитарное соло, отчаянный крик, переходящий на хрип и «поющий» с ним в унисон грозный рык, а так же непонятное, тихое бормотание и вообще впервые слышимые звуки, о происхождении которых можно только догадываться. Всё это сразу же окутывает и затягивает тебя в свой кокон, как только ты выйдешь за пределы человеческого жилья, за пределы понятного и виданного, за пределы своей психики.
Свет появился неожиданно. Незнающему этих путей человеку он обжог бы сетчатку, к счастью я к этой группе людей не относился. Чуть прищурившись, я смело шагал дальше. Через пару метров меня остановят и попросят отдать оружие на хранение. А вот собственно и оно… Омбал