Кофе с круассаном. Мария Гарзийо
отвечаю я таким же тоном, чтобы не разбивать ее иллюзии.
Ленка качает головой со скорбной миной на сильно округлившейся за прошедший год физиономии.
– Знаешь, мне здесь тоже непросто. По-русски никто не говорит, медицинское обслуживание ужасное. А на днях, представляешь, отравилась устрицами.
Я не представляю, потому что устрицы видела только когда-то давно на картинке в книге «Подводный мир». Мне вспоминается сегодняшний попутчик, который не переварил черную икру. Видно, не принимает славянский организм заморские деликатесы. Я слушаю Ленкин рассказ и жую розовый бисквит. Одна фраза больно режет мое нежное ухо филолога.
– Как, как ты сказала?
– Что? Аннулировала рандеву?
Ухо сворачивается в трубочку.
– В смысле отменила встречу? – поправляю я.
– Ну, я так и говорю. Так вот, слушай…
Ленка в своих рассуждениях несколько раз гордо подчеркивает «здесь у нас в Париже». Я чувствую себе бедной родственницей, прибывшей из забытого Богом захолустья. В восемь вечера с работы возвращается Пьер, которого Ленка явно не посчитала нужным поставить в известность о моем приезде. Он, как человек вежливый, не вылупливает глаза, а галантно скрывает удивление за гостеприимной улыбкой. Ленка жалуется, что у нее нет столовых приборов на трех человек. Кому-то придется есть из некрасивой, недизайнерской тарелки. Пьер предлагает принести себя в жертву. Но я противлюсь этакой несправедливости и на правах незваного гостя забираю некрасивую тарелку себе. Ленка подает entrée в виде завернутого в маринованные баклажаны творожного сыра. Как я узнаю позже, и это и другие блюда куплены в ближайшей кулинарии. Пьер достает из холодильника вино, чтобы отметить мой приезд. Он капает несколько капель себе в бокал, долго катает их по дну, принюхиваясь как собака, потом осторожно выливает их себе на язык и, закатив глаза, шевелит губами. «Дегустирует» объясняет мне Ленка. Пьер выходит из нирваны и сообщает, что вино отменное. Ленка на смену баклажановым завертышам выносит разогретую лазанью. У меня так и чешется язык спросить: «А что устриц сегодня нет в меню? И черной икры тоже нет?» Супруги молча жуют местами холодную лазанью. После главного блюда подается сыр. И истинный француз и переродившаяся из рижанки француженка ловко отрезают плесневелые корочки и запихивают в рот крупные желтоватые ломти. Я чтобы не отстать и окончательно не прослыть деревней беру на пробу жидковатый кусочек.
– Этот тебе не понравится, – категорично заявляет моя хорошо осведомленная в сырных делах подруга, вырывает у меня из рук злосчастный кусок и проглатывает его сама, – Возьми лучше Saint Nectar, его больше осталось.
– Дай Марине самой попробовать, chou, – вступается за меня Пьер.
Ленка смотрит на часы.
– Через десять минут «Nouvelle star6» по шестому каналу. Мне надо успеть до этого помыть посуду. Давайте быстренько
аналог российской «Фабрики звезд»