Проксима созвездия Лжи. Аркадий Гендер
нежно-голубыми, а холодно-серыми.
Сейчас же они и вовсе метали молнии, но в сочетании с творческим беспорядком на голове и haut couture в виде одеяла, накинутого на решительно вздернутые плечи, это только добавляло Ирине шарма. Несмотря ни на что, Федор обожал жену в любых проявлениях ее непростого характера, и даже сердиться на нее по-настоящему не умел. Ругаться же с нею было для него и вовсе немыслимо, поэтому сейчас в ответ на Иринину тираду он только вздохнул и, терпеливо улыбнувшись, спросил:
– Кофе будешь?
– Нет! – отрезала Ирина, развернулась на месте, полами одеяла чуть не смахнув турку со стола, и сердито вышла с кухни.
М-да, за последние пару лет картины семейного быта Ионычевых все чаще начинали более напоминать изображения бушующего океана, чем сентиментальные пасторали, каковыми они когда-то ему казались. «Сам виноват!» – подумал Федор, сокрушенно покачал головой и сел завтракать.
На улице, как всегда бывает в оттепель, во всем ощущалась влажность. Старенькая «шаха», к счастью, не проданная в благополучные времена, когда Федор рассекал на «мерине», долго содрогалась всем своим отсыревшим за ночь нутром, но на последнем издыхании стартера все-таки завелась. Федор прогрел двигатель машины приличествующее ее почтенному возрасту время и, пробуксовывая лысоватыми покрышками по подтаявшему снегу, отправился в свой ежеутренний рейс на завод.
Несмотря на будний день, на дорогах было относительно свободно. Федор любил ездить быстро, умел делать это даже в постоянных московских пробках, а сейчас, когда движение позволяло, он продвигался и вовсе без проблем. При этом даже когда под Федором была не убитая «шестерка», а престижная иномарка, на дороге он всегда вел себя, как джентльмен – не моргал нетерпеливо фарами плетущемуся впереди «чайнику», и не жал истерично на клаксон, подгоняя какую-нибудь засидевшуюся на светофоре дамочку с буквой «У» на стекле. Свой стиль вождения сам он называл «сквозить, как нож сквозь масло», имея в виду, что искушенный водитель практически всегда может двигаться существенно быстрее потока, сам при этом никого не «подрезая» и своими маневрами никому не мешая. Но сегодня «лавирование» Федора из ряда в ряд кому-то не понравилось. А, может быть, водителя начерно затонированного джипа «Мерседес-Геландеваген», за рубленные формы кузова прозванного «чемоданом на колесах», просто жаба заела, что какая-то «шаха» едет быстрее него. Как бы то ни было, но пристроившись за несколько машин от Федора еще на развилке Коровинского шоссе с Дмитровкой, у Петровско-Разумовской «Геландеваген» уже висел у «шестерки» на хвосте. «А, ты бодаться?!» – усмехнулся про себя Федор, которому постоянное маяченье треугольной мерседесовской звезды в зеркале заднего вида начинало действовать на нервы. Он резко повернул руль и влез в узкую щель между двумя машинами слева. В правом ряду тоже открылся просвет, и Федор немедленно нырнул в него, за несколько секунд сразу оказавшись на несколько машин