Искушенные раем на земле. Нина Ленегор
проживание, демонстративно удалился на балкон, закуривая сигареты одну за другой. Упаковав свою дорожную сумку, от нечего делать Тина включила телевизор.
– Сейчас я выброшусь с балкона! Я не хочу больше жить – ты меня не любишь! – выкрикнул Шимон.
Она совсем растерялась, и тут в телеэкране заметила отражение Шимона. После каждой своей фразы, по-жирафьи, вытянув шею, он воровато наблюдал за реакцией Тины. Похоже, жених начал психологическую игру, обязывающую невесту принять его правила. Выручил внезапный ливень. Выскочив на балкон, Тина взяла за руки Шимона.
– Скорее в комнату – намокнешь! Всё хорошо: я люблю тебя!
Этого он только и ждал.
В аэропорту он всё извинялся за инцидент в отеле, оправдываясь последствием былой травмы, перед дождём ему всегда плохо. Виновато заглядывая Тине в глаза, он всё вопрошал: «Yes, forever?»
Смущаясь, как девчонка, она краснела и отвечала: «Да, навсегда!»
В кошелёк невесты Шимон по-хозяйски положил тысячу долларов «на мелкие расходы».
– Поверь, я буду тебе не просто мужем, я буду ангелом – хранителем! И ты даже не представляешь, какая жизнь тебя ожидает!
В самолёте хотелось подремать, но, закрыв глаза, Тине виделся прихрамывающий Шимон, растерянно бегущий навстречу. «Трогательный, трогательный человек!» умилялась она.
Израиль никогда не был страной её мечтаний – не любила жару, пугали военные конфликты. Из знакомых на земле обетованной успела побывать приятельница вездесущая Майя, упорно скрывающая свои еврейские корни. В перестроечные времена она летала «на разведку» на историческую Родину под предлогом проведать онкологическую подругу, задержалась на полгода. Вернувшись, она никому не рассказала, как в капиталистической стране доживала последние дни бывший преподаватель советского университета Алла Матвеевна. За умирающей дочерью ухаживали престарелые родители. Жили в маленькой съёмной квартире, экономили на всём. В конце пятницы перед шабатом на рынке покупали уценённые подвядшие овощи. Дома варили картошку, запивали жидким чаем. Мыли посуду и умывались в тазиках, использованную воду сливали в вёдра и ставили возле унитаза. К этой семье и прибилась Майя, взявшаяся подрабатывать на уборке вилл богатых израильтян.
Приспособленка Майя умела всегда со всего получить выгоду. Просидев двадцать лет в научно – исследовательском угольном институте, неизвестно как, она добилась зачисления подземного стажа, надеясь в будущем на льготную пенсию наравне с забойщиками и проходчиками. Замужем Майя побывала много раз, с последним мужем свели общие друзья. Поговорив с Юликом по телефону, она взяла чистое постельное бельё и поехала к нему домой знакомиться. При ладной фигурке Майю можно было назвать привлекательной, если бы не выступающие челюсти с крупными жёлтыми зубами, напоминающие экспонат неандертальца в краеведческом музее. Впрочем, самоуверенная Майя считала себя обладательницей голливудской улыбки, которой навязчиво одаривала окружающих.
Циничный