Завтра ты умрешь. Анна Малышева
занавески, выглянула наружу и закрыла его.
– Слава богу! – перекрестилась она. – Я боялась увидеть ее тут… С петлей на шее. Или там, внизу…
– Она ушла по крыше и спустилась на веранду через вторую мансарду, – поделилась догадкой Наталья. – Представляешь, я ведь догадалась прежде, чем сломали дверь!
Ольга посмотрела на нее с уважением, зато Ринат, внимательно слушавший подруг, неожиданно спросил:
– Так это хозяйка уехала на «фольксвагене»?
Все разом повернулись к нему, даже психиатр, лихорадочно обыскивавший в этот момент ящики письменного стола.
– Что-о? – недоверчиво протянул он, делая шаг к шоферу. Тот развел руками:
– На вашей машине. Мы думали, это вы снова уезжаете в Москву, и открыли ворота.
– Кто-то выехал на моей машине? – охрип от бешенства Генрих Петрович. – Кто сидел за рулем?
– Мы даже не смотрели, – признался Ринат. – Увидели, что вы опять едете, и открыли ворота. Еле успели, вы даже не притормозили.
– Когда это было? – прорычал тот.
– Да только-только! Мы выпустили машину, и тут же прибежала Оля.
– Черт, – психиатр присел на аккуратно заправленную постель своей пациентки и достав из кармана трубку, уставился на нее с таким безнадежным видом, будто видел этот предмет впервые и не понимал, что с ним делать. – Она сбежала!
– Наконец-то до вас дошло! – издевательски поздравила его окончательно осмелевшая Наталья. – Что-то вы теперь скажете Михаилу Юрьевичу?
Тот не ответил, продолжая с оцепенелым видом рассматривать трубку. Прислуга покинула комнату и прикрыв за собой дверь, устроила в холле небольшой обмен мнениями. Ринат сказал, что тот, кто был за рулем, гнал лихо! Ольга от души пожалела бедную женщину, которая пыталась спастись от больницы таким отчаянным образом…
– И ведь напрасно, поймают и отправят, куда захотят! Хорошо, хоть с крыши не сорвалась, черепица-то мокрая!
Наталья молчала. Ее боевое оживление прошло, алкоголь, которым она себя подхлестывала весь вечер, постепенно выветривался. Она мрачно оценивала свои перспективы на будущее. Всего час назад она обсуждала с горничной свое положение в этом доме, и всерьез думала о том, что его надо изменить. Сейчас, когда оно изменилось само собой, ей было попросту страшно. Ольга заметила ее состояние и дружески положила руку ей на плечо:
– Не расстраивайся, найдешь место. Ты впервые меняешь, а я-то! С двадцати лет в прислугах… Всего навидалась.
Ринат тоже задумался о своем завтрашнем дне:
– Нас всех уволят, так? Хозяину шофер не нужен, ты уйдешь, Наташка… Кого я возить буду? Нет, лихо Ксения гнала! – вновь вспомнил он и невольно заулыбался. Улыбка на удивление не шла к его серому морщинистому лицу, и казалась еще одной глубокой морщиной. – Чуть ворота не высадила! Небось, уже к Москве подлетает!
– Господи, к кому же она едет?!
В это