Завтра ты умрешь. Анна Малышева
что он располагал небольшой свободной суммой – по его расчетам, этого должно было хватить на десяток сеансов, пусть даже самых дорогих.
– А там посмотрим! Главное, чтобы ты согласилась! – жизнерадостно заключил он. – Будешь спокойно решать за мой счет свои настоящие проблемы, они есть у всех, стыдиться тут нечего. Хуже, когда человек отрицает, что они у него есть. Есть такие, особо стыдливые… Доводят себя до инвалидности, потому что боятся откровенничать. На сеансы будешь брать с собой диктофон. После каждого свидания с Генрихом отсылай запись мне. Дам инструкции, как с ним держаться, на что наводить разговор… Думаю, будет интересно!
– И накладно, – напомнила практичная Ника. – Ты же понимаешь, что даже если получится материал, этих расходов тебе никто не компенсирует. Не жаль денег?
– А на что мне их тратить? – рука Ярослава потянулась к бардачку, где он хранил запас яблок. Ничего не обнаружив, психолог разочарованно фыркнул: – Вот черт, забыл купить! Знаешь, когда кончаются фрукты, я прямо места себе не нахожу. Мне важно знать, что они у меня есть. Не возражаешь, если остановимся у какого-нибудь магазина?
Ярослав как будто подшучивал над своим пристрастием, но Ника видела – ему не по себе. Она улыбнулась:
– Что ты! Приятно видеть, что кто-то западает на полезные вещи. Вот если бы тебе была нужна бутылка…
– Когда-то была нужна, – сразил ее Ярослав. – Что было, то было… Жил, как в дурном сне, любимую работу потерял, семью измучил… Жена ушла, и правильно сделала. Дочери уже пятнадцать лет, вижу Таньку раз в полгода – чаще не хочет. Она ведь росла рядом с таким папой… – он покачал головой, не сводя глаз с дороги. – Я пять лет как чист, а она все равно, не может принять меня новым, не видит другим… Встречаемся – в глаза не смотрит, цедит что-то сквозь зубы. Ни денег, ни подарков не берет, можешь судить, как я ей приятен! Я все надеюсь, что с возрастом она меня простит, но иногда просто не верится… Ты как думаешь?
Ника вздохнула:
– Пас. Я же не знаю, как что ты вытворял. Может, и не простит.
– Спасибо за правду, – кивнул он. – Ненавижу сопливые утешения. Вон, кстати, магазин, купишь мне два кило яблок?
И почти насильно сунул ей деньги – расстроенная Ника хотела заплатить за яблоки сама:
– С какой радости ты будешь меня угощать? На что мне одному тратиться?
В магазине Ника успела обдумать предложение Ярослава, и вернулась в машину с готовым ответом. Робкая, домашняя сторона ее натуры противилась тому, чтобы ввязаться в авантюру, но Ника слышала и более сильный, явный голос, который убеждал согласиться. «Жизнь превратилась в схему», – сказал Ярослав, сам того не подозревая, поставив ей диагноз. «В самом деле, превратилась! – признала про себя женщина. – Все так привычно, предсказуемо, просто и… И я больше так не хочу! Я чувствую себя старой, а ведь мне и тридцати нет!»
– Получай! – она уселась рядом с Ярославом и протянула ему пакет.
– Спасибо, – он