Сказки Долины Муми-троллей. Туве Янссон
ее заколотилось, по спине пробежали мурашки, она резко повернулась, словно ожидая увидеть подкрадывающегося сзади врага… Но за спиной у нее по-прежнему сверкало море, по дну все так же плясали солнечные зайчики, и легкий ветерок ласково поглаживал испуганное личико, как бы успокаивая ее…
Но не так-то просто успокоить Филифьонку, охваченную беспричинным страхом.
Дрожащими лапками она разложила свой ковер и, оставив его сохнуть, схватила мыло и щетку и побежала домой, чтобы поставить чайник. К пяти обещала зайти Гафса.
Дом у Филифьонки был большой и на вид не слишком привлекательный. Кто-то, пожелавший избавиться от старых ненужных банок с краской, выкрасил его в темно-зеленый цвет снаружи и в коричневый изнутри. Филифьонка сняла его у одного хемуля, уверявшего, что Филифьонкина бабушка проводила здесь в молодости чуть ли не каждое лето. А так как Филифьонка очень уважала своих предков, то сразу же решила, что поселится в этом доме и тем самым почтит память своей бабушки.
В свой первый вечер на новом месте она сидела на крыльце и удивлялась: должно быть, бабушка в молодости была совсем на себя не похожа. Трудно себе представить, чтобы настоящая филифьонка, обладающая чувством прекрасного и любящая природу, поселилась на этом диком, пустынном берегу. Здесь не было фруктовых деревьев, а значит, и не из чего варить варенье. Здесь вообще не было ни одного деревца, под которым можно поставить беседку. Даже ни одного приличного вида.
Филифьонка вздыхала и с тоской взирала на темно-зеленое сумрачное море, покрытое, насколько хватало глаз, белыми шапками бурунов. Зеленое море, белый песок, красноватые водоросли… Пейзаж, словно нарочно созданный для катастроф.
Ну а потом она, конечно, узнала, что произошла ошибка.
Она поселилась в этом ужасном доме, на этом ужасном берегу без всякой на то причины. Ее бабушка жила вовсе не здесь. Так вот бывает в этой жизни.
Но к тому времени Филифьонка уже успела написать всем родственникам о своем переезде и поэтому решила, что не стоит менять место жительства.
Родственники могли бы подумать, что она слишком легкомысленна.
Итак, Филифьонка закрыла за собой дверь и попыталась придать своему жилищу уютный, обжитой вид, что оказалось не так-то просто. Потолки в доме были такими высокими, что по вечерам в комнатах царил полумрак. Огромные окна смотрели так мрачно, что никакие кружевные занавески в мире не могли бы придать им приветливое выражение. Подобные окна предназначены не для того, чтобы смотреть на улицу, а для того лишь, чтобы заглядывать в дом, а этого Филифьонка не любила. Она пыталась создать уют хотя бы в гостиной, но уюта не получалось. Во всех деталях обстановки чувствовалось что-то неестественное, что-то тревожное. Стулья так и льнули к столу, диван в испуге прижался к стенке, а свет настольной лампы казался таким же робким и сиротливым, как свет карманного фонарика в темном лесу.
Как и у всех филифьонок, у нее было множество красивых безделушек. Маленькие зеркальца и фотографии родственников в рамках