Наполеон. Попытка № 2. Александр Никонов
а вместе с главарями голов лишились все их приспешники, Наполеон бы не уцелел. Но в провинции его, продержав полмесяца в антибском каземате, выпустили. Внимательно изучив все наполеоновские бумаги, в них не нашли никакой крамолы, и дверь камеры перед длинноволосым генералом распахнулась не на эшафот, а на свободу.
Но свобода эта оказалась горькой…
Часть II
Выше уровня века
«Сегодня я – Наполеон! Я полководец и больше. Сравните: я и – он! Я каждый день иду к зачумленным по тысячам русских Яфф! Он раз, не дрогнув, стал под пули и славится столетий сто, — а я прошел в одном лишь июле тысячу Аркольских мостов!»
«Самое благородное, равно как и самое полезное занятие, – содействовать распространению человеческих знаний и идей. Истинное могущество Французской Республики должно отныне состоять в том, чтобы ей не была чужда ни одна новая идея».
После казни Робеспьера ситуация в стране немного нормализуется. Но лично Наполеону это радости не приносит. На него косятся: он выдвиженец прежнего руководства… Тулон уже забыт. У власти новые люди.
Какие же это люди?
Неприятные. Вороватые. Олигархи. Спекулянты… Как их только не называют! Хотя, по мне лучше олигарх и вор, чем бескорыстный кровавый упырь, каким был Робеспьер. Именно при Робеспьере Конвент принял свой знаменитый закон «О подозрительных», который предписывал арестовывать всех, кто «своим поведением, связями, речами или сочинениями проявляют себя сторонниками тирании и врагами свободы». Достаточно было ткнуть в человека пальцем и назвать его подозрительным, чтобы решить его участь. Это был приговор. Потому что заседания революционного трибунала давно превратились в фикцию и сводились к простому удостоверению личности осуждаемого. А наказание всегда было одно – смертная казнь. Подсудимые не допрашивались, защитники для них не вызывались, свидетели защиты также не приглашались, чтобы не затягивать процесс и повысить производительность революционного правосудия, то есть иметь возможность за сутки приговорить к смерти как можно большее число народу…
Именно Робеспьер выдвинул теоретическое обоснование под этот беспредел: «Революционное правительство действует в условиях войны и революции и не может допустить применения конституционных свобод и гарантий, так как им могли бы воспользоваться враги свободы». Во имя свободы на улицах и в домах хватали «подозрительных» и гильотинировали пачками. За год террора были казнены десятки тысяч французов… Так что когда в корзину упала голова вдохновителя этой системы террора, Париж облегченно вздохнул: собаке – собачья смерть.
На следующий же день после казни Робеспьера Конвент упраздняет Коммуну, разгоняет Якобинский клуб, ликвидирует закон, по которому революционное правосудие упрощалось