Папа. Катя Райт
он бросил нас с мамой. Он, конечно же, чувствовал вину и без моего участия, и его очень задевало, что я все время называл его только по имени. И я, конечно же, специально очень подчеркнуто, особенно на людях, называл его только по имени. Но именно в переходном возрасте у нас все чаще стали случаться серьезные разговоры и скандалы. Так было и на мой четырнадцатый день рождения. Я спросил, можно ли мне пригласить друзей и устроить вечеринку, а Андрей свалил бы куда-нибудь допоздна, и он согласился. Так причем, без условий. Почти. Согласился вообще даже на ночь уйти, чтобы не мешать. Только сказал, чтобы ничего не испортили, порядок чтобы я навел потом, и чтобы в его спальню никто не заходил. Иногда он бывал очень занудным и педантичным, особенно если дело касалось спальни или личных вещей.
– Да нужна кому твоя спальня прям! – засмеялся я.
– Вот и отлично, – кивнул он. – Я после обеда приду, чтобы ты все убрать успел.
Вечеринка моя, конечно, удалась. Перед тем как свалить, Андрей заказал пиццу, роллы и всякие крутые ништи. Пришло человек десять, но погудели мы круто. Естественно, пацаны притащили спиртного и презервативов, а телки рады были, чтобы их помяли. Ну и мой крутой X-box, сигареты, все такое… Четырнадцать лет, ведь, не рано? Главное, чтобы родители не спалили. В моем случае – Андрей. Но я же все уберу, – наивно полагал я.
Не помню, как все разошлись, но было весело, и проснулся я только часов в одиннадцать следующего дня. В голове гудели уплывающие корабли моего детства. Спал я на диване в зале, и, поднявшись, стал медленно ходить кругами по комнате. Потом посидел, выпил полуторалитровую бутылку воды и стал собирать разбросанные объедки, вилки и бумажки. Но занятие быстро меня утомило, и я как будто снова уснул. По-настоящему меня разбудил телефонный звонок. Андрей сказал, что будет дома через полчаса, и выразил искреннюю надежду, что «там у нас все в порядке». А у нас-то тут был просто полный трындец. Я подорвался, как ужаленный, и стал спешно набивать мешки для мусора. Главное было уничтожить пустые бутылки, окурки и проветрить квартиру.
Андрей застал меня немного растерянного, но уже во вполне прилично выглядящей квартире.
– Ээээ… Привет, – как мог невинно улыбнулся я.
– Привет, – скептически поморщился он и поднял с пола краешек пиццы. – Почти успел.
Он пошел к себе в комнату, чтобы не мешать, и тут случился коллапс. Уже минуты через две Андрей вновь появился в проеме двери и выглядел он так, каким я его, клянусь, никогда раньше не видел. Зубы прямо скрипели. Он ничего не говорил, только держал в вытянутой руке женский лифчик.
– Ээээ… Это не мое, – заикаясь, промямлил я.
– Мое, наверное! – Андрей швырнул в меня предмет одежды, а следом полетело и нечто, завернутое в бумажную салфетку.
Когда оно, неприятно хлюпнув, приземлилось у моих ног, я увидел завязанный узлом использованный презерватив.
– Что это за херня?! – Очень резко, серьезно и даже грубо спросил Андрей, не сводя с меня