Убить волка. Виталий Греков
по чужой стране прогуляться, оружием наводя порядок. Сдохнуть по приказу Родины не так сложно, – мужчина повернулся и в упор посмотрел на Павла, – а ты попробуй выжить, следуя приказам. Мы выжили, но все равно – ушли одни, вернулись другие. Извини, Пашка, – серо-зеленые глаза перестали казаться стеклянными, – к тебе это не относится, ты в лучшее время родился.
Отвернулся, уставился на стол, большие пальцы сжатых в замок рук замелькали вокруг друг друга. На секунду остановились, затем закружились в другую сторону, только чуть помедленней.
– У тех, – голова дернулась вверх, – совесть молчит, не то, что у нас.
Нервно дернулись скулы, мужчина откинулся назад, ладони легли на затылок.
– Еще пьянки помню, это уже потом, дома. До армии ни грамма в рот не брал. Здесь тоже иногда накатывает. Вон Ксанка ругается и правильно делает.
Мужчина повернул голову и грустно улыбнулся сидящей напротив девушке. Оксана улыбнулась в ответ и чуть протянув вперед руку, положила свою ладошку на большой кулак.
– Иногда можно. Даже нужно я бы сказала. Для профилактики болезней внутренних органов, в том числе и души.
– Так вы здесь первым очутились? Тут вообще никого до вас не было? —вновь обратился парень к погрустневшему мужчине.
– Хватит выкать уже, ёшки-матрёшки. Аж зубы сводит от твоих обращений. Мне эти Вы давно уже вот где, – мужчина сделал характерный жест ладонью по горлу. – То тебе «я попросил бы вас», то ты ему, сволочи такой, вежливо «а не заткнулись бы вы нахрен».
– Меня тоже попрошу на ты, – девушка убирала со стола. – Тем более на брудершафт уже пили. Нет, в губы не целовались, – со смехом продолжила, глянув на смутившегося Павла.
– Все хорош лясы точить, по дороге наговоритесь, – скомандовал мужчина. – Оксана собирай нам в дорогу пожрать, чего не жалко. Все равно… Как ты там сказал стекляшка? – повернулся к зеркалу.
– Я говорил, все было очень вкусно, поэтому остатки попрошу завернуть с собой.
– Вот-вот. Умеешь, когда ласково просят, – мужчина встал и одной рукой обнял Павла за плечи, подталкивая к выходу. – Пойдем посекретничаем без лишних ушей, – открыл дверь и чуть ли не вытолкнул парня на улицу.
– Не думаю я, что мы все уже – - того, – мужчина скрестил руки на груди, как лежат покойники, для убедительности откинувшись спиной на дверь. —Хотя поначалу тоже так считал. Ты брось так думать, – и глядя на то, как Павел медленно вытаращивает глаза сменил тему. —Привыкай уже. Я сам, когда начал людей слышать оху… офигел слегка. Думал все – сорвало наконец башеньку. Как не сорвать-то после всего, что в жизни случилось? Хорошо, что позже началось, а не навалилось разом всей кучей. Если б меня умение всякий бред в головах людей слышать, в городе накрыло, давно бы в дурке слюни пускал. А здесь что? Здесь хорошо. Людей практически нет, а значит и дурнев нету. Зато зверье некоторое чую. Друга вот нашел, Аскольдом