Собрание сочинений. Том первый. Рассказы и повести. Сергий Чернец
полке в шкафу изъеден мышами.
Худощавый и сморщенный и уже поседевший, проживал он в старом доме с престарелой матерью, бывшей учительницей, по стопам которой он и пошел, весь отдав свою молодость учебе, так что и времени не оставалось найти себе подругу, да и друзей особо не имел. От этого одинокого своего существования и приобрел Петр Сидорович раздражительность своего характера и прочие пессимистические черты.
– Послушай, мама, – сказал он, входя на кухню, где мать возилась с посудой. Жили они бедно, и горячей воды не было проведено, а поставить котлы, как у соседей отец не успел, рано ушел из жизни, оставив только старинный титан на дровах, который тоже, вскоре, пришел в негодность. И мать грела воду в кастрюлях и для мытья посуды и для умывания лица и рук по утрам.
– Откуда у нас мыши завелись? Что это такое, вчера в тапочках нагадили, сегодня Синтаксис погрызли. Так-то и одежду начнут есть! —
– А что же мне делать? Не я же их завела! – ответила мать.
– Надо же что-нибудь делать! Кошку бы ты завела, что ли…. —
– Кошка вон есть; да, пока, куда она годится? У соседей взяла котеночка! – кивнула она в угол, где около веника, свернувшись калачиком, дремал худой, как щепка, серый котенок.
– Почему же он не годится? – спросил Петр Сидорович.
– Молодой ещё и глупый. Ему, наверное, ещё и двух месяцев нет.—
– Гм… так его приучать надо! Чем так лежать, он лучше бы приучался! —
Проговорив это, Петр Сидорович озабоченно вздохнул и вышел из кухни. Котенок приподнял голову, лениво поглядел ему вслед и опять закрыл глаза.
Окунемся в мир котенка.
«Котенок не спал, он дремал и думал. О чем же может думать и что может представлять себе малыш от животного мира? – Не знакомый с действительной жизнью, не имея запаса впечатлений, он мог мыслить только инстинктивно и рисовать себе жизнь по тем представлениям, которые получил в наследство вместе с плотью и кровью от прародителей – саблезубых тигров (по теории эволюции Дарвина). Его кошачье воображение рисовало нечто вроде Каракумской пустыни, по которой носились тени очень похожие на Хозяйку, на ноги ушедшего Петра Сидоровича, на печку и на веник. Среди этих теней, вдруг, являлось блюдечко с молоком; у блюдечка вырастали лапки, и оно начинало двигаться, пытаясь убежать. Котенок делал прыжок (от чего подергивал лапками в полудреме) и, от кровожадного сладострастия, вонзал в блюдечко когти…. Когда блюдечко исчезало в тумане сна, появлялся кусочек мяса, специально оброненный для него Хозяйкой вчера, во время готовки; этот кусочек с писком бежал куда-то в сторону, но котенок делал прыжок и вонзал когти…. Всё, что ни мерещилось молодому мечтателю, имело своим завершением прыжки, когти и зубы…».
Чужая душа – потёмки, а кошачья и подавно, но, что описанные картины близки к истине видно из следующего факта: открыв глаза после дремотных