Алая песня таленгов. Владимир Владимирович Нащёкин
засопел, но ничего не ответил.
– Дяденька. Дяденька! – разговаривавшего с воином странника дёрнула за рукав куртки чумазая девочка.
– Чего тебе?
– Я куша-ать хочу-у-у, – и зашмыгала носом.
– И я!
– Мы тоже!
– Дайте немножко хлебушка! Пожалуйста! – они обступили его как голодные галчата. Освобождённые пленники постарше стояли молча, понимая, что если бы не эти два отважных незнакомца, из них сектанты сделали бы рабов, а то и что похуже. Садисты и живодёры багряных могли вытворить любую жестокость. На их глазах они прибили гвоздями к дереву мужчину только за то, что он вступился за женщин.
– Вот что, детвора, – парень присел на корточки, чтобы глаза детей оказались примерно на его уровне. На этот раз никто не испугался пристального взгляда. – Мы должны ещё час пройти вглубь леса, чтобы не попасть к тем нехорошим людям, которые вас схватили. Потом сделаем привал и отдохнём. – Он протянул руку и погладил чумазую девчушку по волосам, она улыбнулась и вытерла слёзы. – А я постараюсь что-нибудь придумать и про покушать.
– У-у-у-у, так я с голоду упаду-у-у, – заныл один из мальчишек, на полголовы меньше той чумазой.
Следом заголосили самые младшие. Хором.
– А ну, мелюзга, заткнулись! – рявкнул воин так, что вздрогнули даже взрослые мужчины, повидавшие плен сектантов. – Шевелим копытами! Быстрее, быстрее, я сказал!
Все ломанулись через кусты сломя голову, будто за ними гналась целая банда багряных.
– А ты умеешь находить общий язык с детьми, – усмехнулся парень.
– А то! Я десять лет императорскую гвардию строил, а ещё…
– Орать он только горазд, – сероглазый юноша сплюнул под ноги воину. – И безоружных сжигать. Герой спалённой деревни!
Мужчина побледнел, а его шрам стал ярко-алым, наливаясь кровью.
– Это всё, что ты хотел нам сказать, Арен? – незнакомец спокойно посмотрел на мальчишку.
– Нет, не всё! – серые глаза паренька в упор смотрели на воина, буквально сжигая его. – Он горазд только со слабыми. Только орать. А сам ничего не стоит. Внутри ничего не стоит, не стоит как человек! Я видел, он смотрел как преданная собачонка на того гада Наместника и даже слова ему не сказал, когда сжигали нашу деревню! Тварь! Не зря я ему рожу распорол!
– Ты знаешь, Арен, я в последнюю очередь считаю себя поклонником власти, тем более – Наместника Холлинга, раз уж речь зашла о нём, но сержант Райлин спас тебя и твоих друзей. Он кинулся в бой и защищал детей.
– Не надо мне голову мутить, Лаэрт. Я всё видел. И без тебя он бы не сделал ничего. А когда ты сотворил эти… крутые заклинания и привёл в замешательство чародеев Багряных, Райлин выскочил как петух! Ему ничего не угрожало… петух он и есть! Чванливый, самодовольный, глупый, трусливый петушара!
– Ты мне льстишь, парнишка, – Райлин расхохотался. – Клянусь сиськами непорочной Веласте, так хвалебно меня давно никто не называл.
Эти