На грани (сборник). Надежда Смаглий
вышине, словно чайки мечутся, и даже плеск волны слышится, совсем как шум прибоя. Ты только слушай!
Санька замер и увидел волны, услышал крики птиц и даже плеск и глухое ворчание воды. Как же хотелось взлететь над этим полем! У него даже мурашки побежали по спине, будто там вот-вот вырастут крылья. Он передернулся от непривычного ощущения и повернулся к отцу.
– Пап, а что такое шум прибоя?
– Посмотри вниз. Видишь, как в крутом изгибе вода бьётся о валуны?
– Вижу, – прошептал Санька, разглядывая с огромной высоты берег и обмирая от страха.
– Мы слышим этот шум. А морской прибой – это и берег круче, и волна выше. Когда-нибудь я повезу тебя на настоящее море.
– А оно такое же красивое, как наше?
– Красивее, намного красивее, сынок.
Саньке трудно было поверить. Зелёное море такое удивительное! Разве может быть что-то лучше?
Но отец уехал и, видимо, забыл о данном сыну обещании. А Санька полюбил необыкновенное место и с нетерпением ждал весны, чтобы мчаться сюда каждую свободную минуту. Здесь он чувствовал себя легко и совсем не одиноко. Он брал губную гармошку, вставал на край обрыва и играл, слушая и повторяя шелест трав, крики птиц и шум речной, бившийся о валуны, воды. А за его спиной плакала и смеялась ивушка, раскидывая по ветру пряди ажурной кроны и зазывая в свой немыслимый танец буйный кипрей да разноцветную неразбериху полевых трав.
В общем, бежал сейчас Санька по тропинке к заветному местечку и вдруг из кустов услышал тихий всхлип. От неожиданности он даже перешёл на шаг, и хотел было остановиться, но махнул рукой – друзей у него нет, значит, плачет чужой, и помчался дальше. Но тут в голове мелькнуло: «Если человек плачет, у него, наверное, горе? А это дело такое, нельзя не помочь, будь хоть трижды чужой!»
Он вернулся, осторожно раздвинул ветки и увидел незнакомого мальчишку. Тот сидел на корточках перед зарослями крапивы и одной рукой сжимал небольшой куст! По его щекам крупными горошинами катились слёзы. Мальчишка морщил лоб, кривил губы, передёргивался, как от озноба, но куст держал так крепко, что даже костяшки пальцев побелели.
Санька вытаращил глаза – такого чуда он вовек не видел.
– Т-ты чего? – спросил шёпотом.
Мальчишка с видимым облегчением разжал кулак.
– Ничего, – буркнул он, бросив на него быстрый взгляд и украдкой смахивая слёзы.
– Как это – ничего? Тебе что, крапива нужна? – Санька вспомнил, как мать заставляла рвать жгучую траву для маленьких цыплят, но дала перчатки, и было совсем не больно. А этот сжимает голыми руками!
– Не надо мне никакой крапивы. Проверочка!
– Хороша проверочка. На ладонь посмотри.
– Чего на неё смотреть? – мальчишка спрятал руку за спину.
– Да, просто. Чтобы глупостями потом не заниматься.
– Это не глупости! Меня пацаны обзывают хлюпиком и слабаком, а некоторые личности вообще считают, что у меня нет силы воли. Я не слабак и боли не боюсь! Вообще никого не боюсь и всегда даю сдачи, а сила воли дело такое, надо – будет! – он зыркнул угрожающе и сжал