Внешняя политика России в условиях глобальной неопределенности. Монография. Коллектив авторов
территориальные конфликты, лоббируют интересы исторической родины значительно активнее, чем иммигранты из стран, не имеющих открытых или латентных конфликтов;
этнические лобби наиболее успешны в тех случаях, когда их цели совпадают с интересами политических элит принимающего общества. [102]
3) Государства исхода, заинтересованные, в силу политических и экономических причин, в сохранении постоянных связей с иммигрантами и использующие их сообщества для оказания влияния на внутреннюю и внешнюю политику принимающих стран. Так, исламские страны Азии и Африки «…учатся влиять на…политику «изнутри» самих больших стран за счет миграции их населения в державы-лидеры и использования мигрантами разнообразных форм давления на принимающие страны».[103] Учитывая то, что влиятельные исламские государства (Саудовская Аравия, Турция) предоставляют финансовую помощь мусульманским иммиграционным общинам в странах Европы, вполне реальным является лоббирование интересов исламских государств внутри политических систем стран Европейского союза. Тем более что представители этих общин уже не только избираются в органы местного самоуправления, но и представлены в национальных парламентах (Бельгия, Великобритания, ФРГ, Франция и др.) и даже правительствах (Великобритания, Франция).
Именно поэтому Хью Майалл[104] утверждает, что теперь предметом анализа для исследователей должен быть не просто «этнический конфликт», а «конфликт-в-контексте», не только общество, в котором он происходит, но и окружающая среда глобального и регионального масштаба.
Глава 4
Поствестфальский мировой порядок как системная угроза национальной безопасности современных государств
Н.А. Комлева
© Комлева Н.А., 2015
Национальная безопасность традиционно определяется как обеспечение физического, экономического и духовного выживания нации с сохранением оптимальных параметров ее развития[105]. Основной актор обеспечения национальной безопасности – государство, поскольку именно государство обладает наибольшим объемом легитимных ресурсов воздействия. Однако национальная и государственная безопасность – вещи разные.[106] В данном случае речь пойдет именно о национальной безопасности.
Угрозы для национальной безопасности государств по критерию географической локализации делятся на глобальные, региональные и локальные. Каждый из названных типов угроз, как представляется, имеет свою внутреннюю иерархию, определяемую степенью реализуемости и масштабом влияния (т. е. опасности) конкретного вида угроз. Степень реализуемости угрозы, по нашему мнению, детерминируется как объективными (техническими, технологическими, внутри- и внешнеполитическими) возможностями, так и субъективными факторами (социальное качество и намерения правящей элиты и/или конкретного государственного деятеля). При этом именно первый
См.:
Майал X. Трансформация конфликтов: комплексная задача // Этнополитический конфликт: пути трансформации: настольная книга Бегрховского центра. М., 2007, с. 76–97.
Под нацией в данном случае понимается политически оформленная совокупность этносов, составляющих народонаселение данного государства.
Государственная безопасность, по нашему мнению, – это обеспечение оптимального функционирования всех трех ветвей государственной власти. Государственная безопасность является важным аспектом национальной безопасности, но не более того. В том случае, если государственная безопасность отождествляется с национальной и подменяет ее собой, происходит постепенное разрушение последней. Обычно это происходит в обществах с тоталитарным политическим режимом.