Портрет кудесника в юности (сборник). Евгений Лукин
спрятать в ней ухмылку было крайне затруднительно.
Неизвестно, привёл ли Глеб свою угрозу в исполнение, но, судя по его день ото дня мрачнеющей физиономии, привёл и не однажды – разумеется, каждый раз при возвращении обнаруживая в чуланчике всё того же Шутика, успевшего вернуться раньше.
Старый колдун Ефрем Нехорошев (сам забавник не хуже барабашки) с наслаждением истинного ценителя наблюдал за развитием непростых отношений воспитанника и приёмыша. Его-то вся эта история, можно сказать, не коснулась. Учёная хыка быстро поняла, что Шутик свой, однако тот, умудрённый горьким опытом, в комнату кудесника по-прежнему даже и дрыхальца сунуть не смел, предпочитая бедокурить в тесных пределах Глебовых владений.
Так продолжалось около недели. А потом что-то вдруг изменилось. Старый колдун почуял это сразу. Портнягин уже никого не сулил утопить в святой воде, да и сдавленного мата за гипсолитовой переборкой больше не слышалось.
– Помирились, что ли?
– А чего ссориться? – невозмутимо отвечал Глеб. – Нормальная зверушка…
– Не прячет больше ничего?
– Ну так возвращает же…
Наставник мудро ограничился кивком. И правильно сделал. Загадочной молчаливости Глеба хватило не надолго.
– Знаешь, Ефрем… – признался он ни с того ни с сего. – А память-то у меня, оказывается, хреновенькая была…
Признание прозвучало неожиданно, поскольку самокритичностью Портнягин не отличался никогда.
– Ну-ка, ну-ка… – с живым интересом поворачиваясь к ученику, подбодрил колдун.
– Достал он меня, – честно сознался Глеб. – Аж зажлобило! Дай, думаю, и я над ним приколюсь. Говорю: «Шутик, шутик, поиграй и отдай…» А всё на месте, ничего не пропадало, прикинь…
– Та-ак… И что?
– Поворачиваюсь, смотрю: лежит на тумбочке сотик – месяц назад на проспекте спёрли… Я опять: «Шутик, шутик, поиграй и отдай!» Приносит цепочку – мне её однажды на Чумахлинке друганы утопить помогли. И началось… Вот не поверишь: что пацаном посеял – всё нашлось. Прямо в чуланчике!
– Я гляжу, богатый ты был пацан, – заметил наставник, кивнув на украсившие запястье Глеба дорогие наручные часы. – Неужто бабушка подарила?
Портнягин замялся.
– Вот насчёт «роллекса»… – удручённо молвил он. – Насчёт «роллекса», Ефрем, чепуха какая-то получается… Ну не было его у меня, не помню! Может, кто другой потерял?..
Первый отворот
Трах-тарарах! Ты будешь знать,
Как с девочкой чужой гулять!..
От рождения Глеб Портнягин был ангельски незлобив. Однако упрямые надбровья и глубоко вырезанная переносица в сочетании с архитектурным завитком подбородка придавали ему вызывающий вид. Пришлось вырасти драчуном.
Помнится, старый колдун Ефрем Нехорошев, впервые увидев на проспекте юного проходимца, торгующего грубо вытесанными рукоятками астральных мечей, сразу подумал, что хорошо бы иметь такого на подхвате. Пусть даже в смысле магии он окажется бездарен – слабому