Безымянная. Юзеф Крашевский
– его жена пошла даже в ту келью в городок шепнуть пару слов ксендзу… но Ксаверова поблагодарила… Выбираясь и так позже в Варшаву, она предпочитала, раз уж выставлена, очутиться там как можно скорее, уповая на Божье Провидение. Больной ребёнок, по крайней мере, найдёт там заботливую врачебную помощь.
Так тогда всё сложилось для неудобного осеннего путешествия. Ксендз как бы пособие, не от себя, но от своего кровного, пана Сехновицкого, принёс двадцать дукатов и вынудил их принять… Необходимые вещи купили евреи и горожане… На третий день наняли еврейскую бричку, упаковали остатки убогого имущества, и бедные женщины, попрощавшись с ксендзом Грушкой и несколькими им сочувствующими особами, в слякоть и ветер потянулись к столице.
Немного беспокойный, поглядел на это Туборский, но не мог уже ничего поделать; предупредил только письмом владельца, что произошло это помимо его воли… из-за каприза и фантазии…
В крайней нужде, как в неизлечимой болезни, в человеке родится странное чувство – он начинает рассчитывать не на возможные события, но на чудеса и невероятности.
В счастье каждая неожиданная вещь – ужасна, в плохой доле хочется чего-то дивного, каких-нибудь неожиданных случайностей, потому что ухудшить ситуацию уже не могут, а к лучшему легко смогли бы изменить!
Грошём, выдернутым из лохмотьев нищих, держаться лотереи, шелунгом бедных богатеют игорные дома, так же, как практикой неизлечимых и отчаявшихся прославляются шарлатаны… В обществе, нормально развивающемся, никто не рассчитывает на случайность… в расстройстве и катастрофе жизнь часто цепляется за самые слабые нити – является неустанным маятником над пропастью.
В таком именно состоянии духа были эти женщины по прибытии в Варшаву. Запасы их на протяжении более долгого, нежели они ожидали, путешествия, стали значительно щуплыми; сил и отваги много пожрала эта мучащая волокита. Когда они оказались у желанной цели путешествия, они должны были как можно быстрее искать помощи, занятия… обеспечения этого грозного завтра, которое стояло у дверей.
У Ксаверовой ещё с прошлых времён был знакомый и расположенный к ней владелец дома на Белянской улице. Непосредственно к нему она и направилась сразу после приезда, прося его о приюте, дабы могла в нём ожидать какого-то улучшения быта. В долгих разговорах с Хелей во время путешествия она вняла тому убеждению, что весна принесёт с собой… того незнакомого друга и покой, и достаток.
Достойный дворянин города Варшавы, человек добродушный, но уже округляющийся и немного лысый, был очень расположен к пани Ксаверовой в память о муже, с которым играл в шашки, был, однако, владельцем дома, отцом семьи и научился жить завтрашним днём. Сердце, быть может, от излишней тучности уменьшилось… Однако же совсем отказывать не хотел и снова слишком жертвовать собой, и предложил пару комнаток в тыльной стороне на третьем этаже, которые, за малыми исключениями, почти напоминали хату в Доброхове.
Был это приют обездоленных