Свет вечный. Анджей Сапковский
Фелициан отдавал себе отчет, что похитители сейчас начнут делать с ним разные ужасные вещи. Стоящий на обочине овин для молотьбы снопов, куда его затащили, превосходно подходил для этих целей.
У алтариста не было ни иллюзий, ни надежды. И никакого иного выхода, кроме как пойти на полный сумасшедший риск. Несмотря на связанные руки, он сорвался, как пружина, наклонил голову и, как бык, ринулся в сторону ворот.
Ясное дело, шансов у него не было. Один из похитителей железной рукой схватил его за ворот. Второй со всей силы заехал по крестцу. Чем-то твердым как железо. Удар был настолько силен, что отцу Фелициану отбило дыхание и отняло ноги, причем мгновенно и так неожиданно, что через секунду ему казалось, что он летит, поднимается в воздух. Он упал на глиняный пол, обмякший, как мешок с паклей.
Свет фонаря приближался. Оцепеневший алтарист сквозь слезы увидел третьего из нападающих. Тот не маскировался. Его лицо было обычным и никаким. Очень никаким.
В руке он держал длинную и толстую кожаную плеть. Плеть была явно тяжелая. И позванивала металлом. Отец Фелициан услышал звяканье, когда нападающий приблизил плеть к его лицу.
– То, чем ты минуту тому получил, – голос нападающего показался ему знакомым, – это двадцать золотых рейнских флоринов. Можешь получить этими деньгами еще пару раз. А можешь получить их в свою собственность. Выбирать тебе.
Рейневан знал «Золотую рыбку» с того времени, когда был на практике в лепрозории Одиннадцати тысяч дев. Почему находившаяся вблизи познаньского большака корчма была именно так названа, оставалось тайной владельца, точнее владельцев, потому что корчма, которая традициями восходила ко временам Генрика Пробуса, поменяла их много. Во всяком случае, рыбку, золотую или какую-либо другую, напрасно было бы искать на вывеске или в интерьере. Вывеской корчма не обладала вообще, главным же элементом интерьера было огромное чучело медведя. Медведь стоял в корчме, сколько помнили самые старшие завсегдатаи, с течением времени все больше уступая моли. Моль также стала причиной разгадки одной тайны: из-под поеденного ею меха в конце концов показались грубые швы, обнаруживая, что медведь является изделием искусственным, ловко сложенным из нескольких меньших медведей и других более-менее случайных элементов. Завсегдатаев этот факт, однако, не взволновал и не мешал им.
В этот вечер в «Золотой рыбке» также мало кто обращал внимание на медведя. Все внимание плотно забивших зал гостей было обращено на пиво и водку, а также, невзирая на пост, на жирное мясо. Последнее, печеное на углях, заполняло помещение приятным ароматом и непроглядным дымом.
– Я ищу… – Рейневан сдержал кашель, вытер слезящиеся глаза. – Я ищу человека по имени Гемпель. Грабис Гемпель. Знаю, что часто здесь бывает. А сегодня?
– Разве, – корчмарь посмотрел на него сквозь дым, – я сторож брату моему? Ищите, да обрящите.
Рейневан уже было намерился также угостить корчмаря какой-нибудь библейской сентенцией, но Ахиллес Чибулька покашливанием подсказал ему другое решение. Он вынул из мошны и показал