Конституционализм как правовое основание социальной солидарности. Монография. Ирина Анатольевна Алебастрова
шаг к конституционализму посредством перехода от абсолютной монархии к дуалистической принцип народного суверенитета вообще не подразумевался. Таковы, например, Конституционная хартия Пруссии 1850 г., Конституция Германской империи 1871 г., Конституция Японии 1889 г.
И все же принцип народного (национального) суверенитета получал в первых конституциях отражение значительно чаще, чем суверенитета государственного. Однако системный анализ положений документов конституционной значимости первой волны позволяет заключить, что и государственный суверенитет стал одним из ведущих принципов, лежащих в основе их содержания. Об этом свидетельствует наличие в конституциях норм об охране государствами своей территории и независимости, о верховенстве законов, о существовании в стране вооруженных сил, об обязанности граждан защищать Отечество и т. п. Например, во всех конституциях Франции провозглашается, что она едина и неделима (п. 1 раздела 2 Конституции 1791 г., п. 1 Конституции 1793 г., п. 2 Вступления Конституции 1848 г.). Кроме того, ст. 119 Конституции Франции 1793 г. устанавливала, что «французский народ не вмешивается в управление других народов; он не потерпит также, чтобы другие народы вмешивались в его дела». А ст. 121 названного документа провозгласила, что «французский народ не заключает мира с врагом, занимающим его территорию».
Итак, закрепление в конституциях первого поколения принципа государственного суверенитета лишь косвенно – в отличие от суверенитета народного, который во целом ряде из них получил непосредственное вербальное оформление, свидетельствует о том, что государственный суверенитет в рамках демократического государства призван играть роль технического, организационно-правового, вспомогательного механизма реализации принципа народного (национального) суверенитета234 или народовластия, производным от которого и обслуживающим который считается в рамках концепции демократического государства государственный суверенитет.
Действительно, как писал Л. Дюги, существуют и могут существовать лишь две концепции, обосновывающие существование суверенитета того или иного государства. Это его (государственного суверенитета) происхождение «сверху» или «снизу». В первом случае государственный суверенитет выводится из божественного происхождения монарха и олицетворяется им, а во втором – из факта объединения народа и его желания жить и обустроить свою жизнь вместе235. Теория государственного суверенитета, разработанная в период формирования абсолютной монархии, выводила его из суверенитета монарха. С утверждением же конституционализма государственный суверенитет стал рассматриваться как порождение и механизм обеспечения эффективности суверенитета народного.
Как видно, идея народного суверенитета как власти, выражающей всеобщую волю, а потому – не способной повредить «своим членам»236, пришла на смену принципу суверенитета монарха. Это произошло во времена, когда возникла необходимость