Конструирование состава преступления: теория и практика. Монография. Артем Владимирович Иванчин
связанные с требованием непротиворечивости системы норм уголовного и других отраслей права, и уголовно-правовые, определяемые внутренними закономерностями системы действующего уголовного законодательства[33].
Анализ приведенных точек зрения показывает, что учение о криминализации объединяет самые различные подходы. И если само понятие криминализации в общем и целом не вызывает принципиальных споров, то составляющие криминализации (их наименование и круг) – предмет оживленной дискуссии в науке. Однако, оставляя в стороне разницу в терминологии, нетрудно видеть, что все исследователи теории криминализации единодушно указывают на множественность факторов, учитываемых при создании состава преступления. То есть при установлении уголовно-правового запрета принимаются во внимание самые разнообразные факторы (правотворческие факторы). Деятельность по оценке этих факторов и составляет содержательную сторону уголовного правотворчества.
Отметим также, что перечень правотворческих факторов не исчерпывается приведенными выше. Например, Ю. А. Тихомиров не без оснований пишет о субъективном факторе в правотворчестве: «Это – деятельность всех субъектов законодательной инициативы, мнение граждан и их «правовые ожидания», лоббизм, действия политических партий, фракций, участие консультантов, экспертов и т. д…»[34]. Достаточно вспомнить ситуацию, сложившуюся в сфере борьбы с незаконным игорным бизнесом. До определенного момента незаконная организация азартных игр оценивалась по ст. 171 УК как деятельность, осуществляемая без лицензии или разрешения. Однако в рамках либерализации уголовного законодательства в экономической сфере в апреле 2010 г. из ст. 171 УК «под шумок» было исключено указание на осуществление деятельности без специального разрешения. В итоге в период с апреля 2010 г. по июль 2011 г. (до введения в УК РФ ст. 1712) незаконные организация и проведение азартных игр были декриминализированы и фактически на год нелегальный игорный бизнес выпал из сферы уголовно-правового реагирования. О целенаправленном создании данного уголовно-правового пробела говорили со знанием дела лица, близкие к парламентским кругам. Закономерно, что после этого были прекращены многочисленные уголовные дела, возбужденные до 2010 г. в отношении организаторов нелегальных игорных заведений. И все это произошло в самый «разгар» расследования уголовного дела, вызвавшего значительный общественный резонанс (называемого «игорным делом»), в отношении Н., который в 2008–2010 гг. в 15 городах Подмосковья при поддержке сотрудников прокуратуры организовал сеть подпольных казино, ежегодный доход от деятельности которых превышал 700 млн руб., обвинение которому и было предъявлено по ч. 2 ст. 171 УК[35].
И еще одно наблюдение 30-летней давности, но уж очень характерное для современного правотворчества: «…Как показывает предшествующая история развития уголовного права, создание законодательной новеллы далеко не всегда основывается на