Клей. Ирвин Уэлш
epigraph>
Irvine Welsh
GLUE
Copyright © 2001 by Irvine Welsh
© Д. Симановский, перевод, 2016
© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2016
Издательство ИНОСТРАНКА®
Уэлш неизменно доказывает, что литература – лучший наркотик.
Уэлш – редкой злокозненности тварь, одна из самых талантливых в мировом масштабе. Его тексты – хорошая, по всем правилам сделанная беллетристика, типичная британская социальная сатира. Только вот с читателем здесь не церемонятся – спички между век вставляют и заставляют смотреть, как автор выскребает души своих героев. Смотреть, сука, сидеть, я сказал! – такая вот ироническая беллетристика.
Ирвин Уэлш – ключевая фигура английской «антилитературы». Проза Уэлша – один из тех редких случаев в серьезной прозе, когда разговоры о жанре, направлении, идеологии и подтекстах почти никак не влияют на прочтение. Это пример чисто экзистенциального письма, прямая трансляция происходящего. Недаром сам Уэлш как-то сказал, что его книги рассчитаны на эмоциональное, а не на интеллектуальное восприятие. Место действия здесь – неуютное пространство между смертью от передозировки, этическим экстремизмом и измененными состояниями сознания. Персонажи говорят на аутентичном эдинбургском диалекте с обильной примесью мата и экзотического сленга. Естественная интонация не оставляет места никаким литературным условностям. В сумме все это производит впечатление стилистического открытия.
Самое прекрасное во вдохновении – то, что никто, кроме тебя, не знает его настоящего источника. Иногда не знаешь и сам. Бывает, пытаешься провести четкую линию между явлениями, которые легли в основу книги, и не можешь. Так что лично я оставляю эту работу подсознанию. <…> Время прямолинейных героев ушло безвозвратно; может, и прежде их не существовало? Ведь сегодня даже в комиксах супергерои ужас какие сложные личности. С комплексами, внутренними конфликтами. Как будто настоящие люди.
1
В районе 70-х: за старшего
Windows ’70
Солнце, вышедшее из-за бетонной коробки блочного дома напротив, ударило им прямо в лицо. Яркие лучи ослепили Дейва Гэллоуэя так неожиданно и коварно, что он чуть не выронил стол, который с трудом тащил. В новой квартире было уже довольно жарко, и Дейви чувствовал себя как неведомое экзотическое растение, сохнущее в перегретой оранжерее. Это все окна, они такие здоровые, оттого и столько солнца, думал он. Поставив стол, он выглянул вниз, оглядел квартал.
Дейви чувствовал себя только что коронованным императором, осматривающим свои владения. Новые дома впечатляли: освещенные солнцем, они приятно поблескивали, искрились камешками, вставленными в швы между бетонными блоками. Светло, чисто, просторно, тепло, что еще надо. Он вспомнил сырую темную квартиру, стены, покрытые сажей и въевшейся грязью, не смываемой целыми поколениями с тех пор, как город получил прозвище Старый Вонючка. За окном мрачные узкие улицы, по которым, сжимаясь и покачиваясь от пронизывающей до костей зимней стужи, бредут люди. И этот гнусный пивной смрад, что заполнял комнату, как только откроешь окно, всегда вызывал в нем приступ тошноты, если он перебрал накануне в пабе. Все это в прошлом, настали новые времена. Вот как надо жить!
Большие окна олицетворяли для Дейва Гэллоуэя все то хорошее, что принесла программа сноса ветхих зданий. Он обернулся к жене, которая натирала плинтусы. Зачем натирать плинтусы в новой квартире? Однако Сьюзен стояла на коленях, облаченная в комбез, и ее густая черная копна покачивалась, свидетельствуя о безумной активности.
– Что мне больше всего в этих домах нравится, – рискнул Дейви, – так это большие окна. Пусть солнце светит, – добавил он и взглянул на чудную коробочку, вбитую в стену над ее головой. – Центральное отопление на зиму, тут уж ничего не скажешь. Щелкнул выключателем – и готово.
Сьюзен встала медленно, из-за начинавшей сводить ногу судороги. Она вспотела и затекшей до бесчувствия ногой принялась топать, чтобы восстановить кровообращение. На лбу собрались капельки влаги.
– Какая жара, – посетовала она.
– Ладно тебе, – оживленно замотал головой Дейви, – бери, пока дают. Это же Шотландия, тепло здесь не задерживается.
Глубоко вздохнув, он взялся за стол и возобновил свою жаркую схватку, стараясь переместиться в кухню. Стол был новый, хитроумной работы, с покрытой пластиком поверхностью и все норовил переместить центр тяжести и рассыпаться на части. Будто с гребаным крокодилом бьюсь, подумал он, и зверюга, конечно, тут же цапнула его за пальцы. Он быстро отдернул руку, засунул пальцы в рот, а стол грохнулся об пол.
– Сс… суп, – сдержался Дейви.
Он никогда не произносил бранных слов в присутствии женщины. В пабе, пожалуйста, выражайся, но при женщинах – ни-ни. Он прошел на цыпочках мимо детской кроватки. Ребенок еще крепко спал.
– А я тебе говорила,