Шкатулка императора. Александр Асмолов
в Барселоне, а родственники и друзья звали его Влахель, с ударением на последнюю гласную. Только покойный отец частенько очень серьезно обращался к сыну, называя его Владимир Великий. Он верил в мальчика и пророчил ему замечательное будущее.
Дело в том, что в 1936 году, когда франкисты подняли мятеж против законного правительства, дедушка Анхель, как высокопоставленный чиновник министерства финансов, отбыл в Москву, сопровождая золотой запас Испании. На эти деньги СССР в течение трех лет поставляло вооружение и своих военных специалистов в Мадрид. Вплоть до падения республики. Все это время семья товарища Мартинес жила на столичной улице Горького, где морозным январским утром 1941 года у испанского эмигранта родился мальчик по имени Родригес – Владимир. Второе имя было дано в честь вождя мирового пролетариата, но не было внесено в документы в целях конспирации. Зато уж сыну своему, родившемуся в 1970 году, это имя и память о русских морозах Родригес передал с гордостью. Он очень любил мальчика, выделяя его, как наследника, поскольку остальные трое детей были девочками. Впрочем, если быть честным, Влахель не стал мачо – над ним тяготело "женское" воспитание. Он унаследовал мужественные черты лица своих предков, но отнюдь не мужской характер. За глаза сослуживцы частенько называли его "Рахель" передразнивая уменьшительное домашнее имя Влахеля на женский манер. А имена, как известно, сильно влияют на наши судьбы.
Влахель всегда прилежно учился, осваивая фамильную профессию финансиста. Отцовские связи и память некоторых столичных функционеров о славном прошлом деда помогали карьере. Однако у него не было такой поддержки в общении с прекрасным полом. Ему не составляло труда завязать знакомство с какой-нибудь красоткой, но через месяц они расставались. Была ли тому причиной его бережливость или чрезмерная мягкость, Влахель не знал. Он умел нравиться, негромко и уверенно говорил, разбирался в цветах и никогда не путал предпочтения своих избранниц, но они все равно покидали несостоявшегося кабальеро.
Подобно средневековым дворянам или рыцарям, которые превыше всего ценили честь фамилии и уважительное отношение к семейным традициям, Мартинес-младший искал даму сердца. Будь рыцарские поединки в наше время, он вряд ли преуспел в них, но вот грамотно распорядится сбережениями, вложить их в надежное дело и получать доход, пусть небольшой, но стабильный, он мог в совершенстве. Очевидно, профессия накладывала свой отпечаток на его взаимоотношения с женщинами. Хосе-Луис признавался себе, что он мог взглянуть иногда на обладательницу стройного шоколадного тела, как клиентку, чьи средства он собирался выгодно вложить. Но это бывало редко. В остальном же он старался вести себя как настоящий мачо. Подарки, пусть не дорогие, но с намеком; поездки на выходные, пусть не во Францию или Италию, но очень интересные; романтические вечера, пусть не в дорогих ресторанах, но с вполне приличной кухней. Ну, не мог же он тратить бешенные деньги на понравившуюся женщину. Другое