Ушебти. Александр Асмолов
часы, с тех пор на каждую сторону света смотрит свой циферблат.
– Я видела утром эту башню из окна гостиницы.
– Так у Вас окно на площадь? Она кивнула.
– Тогда Вы должны видеть всю линейку.
– Вы имеете в виду собор?
– Ратушу и оба собора. Святого Бавона и святого Николая. Они сориентированы с юга на север, так что шпили составляют прямую линию.
– И какой в этом смысл?
– Навигационные знаки. Это сейчас судоходство на наших реках и накалах играет второстепенную роль, а вплоть до прошлого века это были торговые магистрали. Гент занимал очень выгодное положение – слияние двух крупных судоходных рек и каналов. Вот, кстати, посмотрите на эту улицу.
– Красивые дома, – восхищенно протянула Александра. – Как картинки, и нет похожих.
– Это знаменитая улица Грае лей. Название можно перевести, как «улица трав и овощей». Когда-то здесь шумела торговля, а дома принадлежали зажиточным купцам. Каждый хотел быть непохожим на остальных.
– Как вам удалось сохранить эту красоту? Война не коснулась?
– Еще как, – он помолчал. – Наши земли всегда привлекали к себе внимание других стран, да и воевать они предпочитали здесь. Ту войну, что вы называете Первой мировой, в Бельгии называют Великой войной. Почти все города были разрушены. Кстати, недалеко отсюда есть маленький городок, где тогдашний ефрейтор лежал в госпитале, а теперь туда любят наведываться молодые наци из Германии. Впрочем, потом фюрер забыл это и приказывал бомбить наши города со всей немецкой тщательностью. Вся страна лежала в руинах.
– России тоже досталось, Ги.
– О, я это знаю, – они медленно шагали в ногу, каждый думая о своем. – Давайте не будем о грустном. Вот напротив улица Конрляй, улица «зерна». На набережной были причалы и склады, а здесь шла торговля.
– Как интересно, – откликнулась спутница.
– Вы еще не видели здание Хлебных складов. Оно построено так, что на каждый метр высоты его фронтальная стена отклоняется на сантиметр вперед.
– Зачем? – поинтересовалась Саша. – Как Пизанская башня?
– Нет, чтобы облегчить нагрузку для лебедок, закрепленных на крыше.
– И они до сих пор работают?
– Ну что Вы. Теперь построены зерновые элеваторы, а в том здании отличный ресторан. И мы там пообедаем.
– Вы серьезно?
– Алекс, Вы все время переспрашиваете меня, – он остановился и заглянул ей в глаза. – Я произвожу впечатление несерьезного человека?
– Простите, я не хотела Вас обидеть.
– Тогда вперед.
С каким-то мальчишеским азартом Ги увлек Сашу за собой, пустившись чуть ли не вприпрыжку. Было что-то наивно-трогательное в этой непосредственности. Хотелось забыть все дела и сомнения. Отдаться без остатка этому старому красивому городу, сонной реке, лениво плескавшейся у невысоких берегов набережной, ласковому майскому солнцу и желанию нравиться, а возможно, и более того.
– Какой