Ведьма Сталинграда. Джастин Сарасен
мягкие и тонкие черты. Трудно было представить, что в такой голове могли зародиться мысли о жестокости.
– Ну и холодина, – констатировала Алекс. – Почему вам не разрешают работать в ангаре?
Инна опустила «уши» своей шапки.
– Потому что когда мы перейдем в боевой режим, у нас не будет никаких ангаров. Самолеты будут взлетать с открытых вспомогательных аэродромов и всегда по ночам. Так что смазывать двигатели и чинить самолеты мы должны уметь в полевых условиях.
Алекс кивнула, пытаясь представить, как можно хоть что-то отремонтировать на таком морозе и где-нибудь в снегу.
– Эти самолеты выглядят такими… – она пыталась подобрать подходящее определение, но в голове крутилось только слово «хлипкие», – легонькими. Сложно представить, как вы можете использовать их в качестве бомбардировщиков.
– Да уж, эти тренировочные бипланы легковаты. Их можно толкать одной рукой по взлетной полосе. Зато ими просто управлять, и на самом деле они крепкие. Эти самолеты были модифицированы, и теперь они могут поднимать бомбы общим весом до ста килограммов.
Алекс покосилась на кабину.
– Здесь открытая кабина, как же пилот слышит радио?
– Тут смертельный мороз, нечего и говорить. А у них нет радио. Пилотам приходится ориентироваться по компасу и местности. Все возникающие проблемы летчицы вынуждены решать самостоятельно. Это тяжело, но они привыкают, – Инна похлопала рукой по фюзеляжу, словно прощая самолету его недостатки. – Вот, кстати, и мой пилот.
Алекс повернулась и впервые в жизни увидела советскую летчицу. Девушка среднего роста с самой обычной походкой – не слишком женственной, но и не мужиковатой, но в облике её чувствовалась решительность. О том, что это девушка, говорили лишь завитки белокурых волос, которые выбивались из-под шлема.
Летчица подошла, и Алекс смогла рассмотреть лицо: светло-голубые глаза, тонкий изящный нос, полные четко очерченные губы. Судя по всему, под громоздкой летной формой скрывалась худенькая, даже хрупкая девушка, и это сочетание вдруг показалось Алекс страшно соблазнительным. Она не могла точно сказать, что же так привлекло ее в этой девушке, имени которой она еще не знала, кроме этой странной комбинации женственной красоты и присущего мужчинам авторитета.
Девушка подошла к самолету и вопросительно посмотрела на Алекс.
– Настя, у нас гость, – объяснила Инна. – Это американская журналистка, она хочет про нас написать.
– Алекс Престон, – представилась Алекс, протянув руку девушке.
– Настя Дьяченко, – летчица пожала журналистке руку. Рукопожатие вышло формальным, ведь, они обе были в перчатках, но в глазах Насти по-прежнему читалось любопытство. – Американка? Хочет про нас написать. Какая честь.
Алекс не шло в голову ничего, кроме очевидных глупостей.
– Я могу вас сфотографировать? – выпалила она.
– Нас с Инной? Конечно, почему нет, – Настя встала рядом со своим механиком.
Алекс повозилась с футляром фотоаппарата и сняла перчатки.